То действительно была женщина. Бледная, с растрепавшимися волосами, она пересекла зал в несколько шагов, даже не взглянув на него, вероятно, даже его не заметив, и исчезла в разверстом в стене проеме.

Как только Маргарита, словно привидение, проплыла мимо, Бигорн поморщился, подскочил к двери, которую королева оставила распахнутой настежь.

– Довольно с меня сегодня грифов! – прошептал Ланселот, и прикрыв дверь, запер ее на все запоры.

Уже через несколько секунд в дверь застучали, но Бигорн не обратил на этот стук никакого внимания: взор его был прикован к трем трупам. А в том, что он видит перед собой трупы, Ланселот не сомневался, – в этот вечер удары его были как никогда сильны и точны.

Жизнь тогда почти ничего не стоила. С этими людьми Бигорн не был знаком. По сути, то были враги. Теперь, когда страстное желание убивать прошло, его вдруг сотрясла дрожь.

– Дьявол! – прошептал он, качая головой. – Мне следовало бы бить не так сильно. Теперь придется исповедоваться перед достопочтенным кюре из Сент-Эсташа аж в трех смертях, а что я могу предложить ему во имя отпущения грехов?.. За каждый из трех ударов кинжалом по десять экю – а меньше этот жулик и не возьмет, уж я-то знаю!.. Где ж я раздобуду тридцать экю?

Тут в голову ему пришла одна мысль, и губы его растянулись в широченной – от уха до уха – довольной ухмылке: вероятно, он все же нашел способ получить прощение и заплатить кюре из Сент-Эсташа.

Успокоившись на этот важный счет, Бигорн направился к зияющей дыре и начал спускаться, в чем ему немало помог горевший внизу свет.

Вскоре он уже находился у приоткрытой двери – двери необычной темницы Буридана и братьев д’Онэ. Ланселот Бигорн распахнул ее… Остальное вы знаете.

Ночь трое друзей провели в неком трактире, где собирался всякого рода сброд и куда их привел Бигорн. Смогли ли они сомкнуть глаза после всего, что случилось, решайте сами, дорогой читатель. Но ночь эту они провели в одной комнате, вооруженные до зубов.

На следующее утро первое, что сказал Буридан, было:

– Как! Так я не умер?..

– Похоже, наше время еще не пришло! – заметил Филипп.

– Да, но оттого мы больше стоить не стали! – пробурчал Готье. – Я и сейчас гроша не дам за наши шкуры! Ах, Филипп, если бы не ты, я бы раздавил эту гадину!..

Филипп мрачно улыбнулся.

– Но ты? – воскликнул Буридан, разглядывая Бигорна. – У тебя все руки в крови! Этой ночью ты, стало быть, дрался?

– Да – против грифов, тех самых, что заклевали бы вас своими стальными клювами, позволь я им это. Да вы их видели… Конечно, видок у них был не ахти… но грехи мне отпустят – об этом я уже позаботился.