– Уж не сошла ли ты с ума, милейшая?.. – пробормотал офицер, совершенно сбитый с толку. – Эй, арестуйте-ка…

– Ваше имя? – повторила Мабель, сунув под нос офицеру королевский пергамент.

Офицер побледнел…

Поклонившись едва ли не до земли, он пролепетал:

– Я не знал… Умоляю, не требуйте мое имя и простите меня…

– Хорошо. Я прощаю. Прикажите сопровождать меня, пока мы не выйдем за кордоны…

– Десять человек эскорта! – прокричал офицер, переведя дух. – И смотрите мне: ни единого неподобающего слова, ни единого непристойного взгляда в присутствии этих женщин, не то – кандалы!..

Десять человек, на которых пал его выбор, выстроились в шеренгу и зашагали по улице. Мабель и Миртиль последовали за ними. Количество лучников увеличивалось по мере продвижения; они были во всех домах, обитатели которых были вынуждены уступить свои жилища солдатам. Те же из лучников, которые не нашли себе крова, разбивали лагерь на извилистых улицах, пользуясь кухонной утварью из оставленных хибар. Одни жарили мясо на костре, другие играли в кости. Эти жандармы разговаривали между собой на французском, итальянском, немецком и фламандском языках, так как королевская армия и войска сеньоров набирались везде, где это только было возможно. Словом, улица Убогих выглядела, как часть завоеванного города. Эти люди смеялись, пели и пили, словно рейтары в момент битвы. Отовсюду неслись ругательства и угрозы, и все это смешивалось в единый, оглушительный вопль; но никто не смел заговорить с двумя женщинами, проходившими мимо под защитой внушительного эскорта.

Внезапно, свернув в один из многочисленных закоулков, Мабель поняла, что где-то рядом находится штаб какого-то высокопоставленного офицера. Действительно, жандармов в этом месте было больше, чем где-либо еще, да и на самой улочке царила мертвая тишина. У одного из домов несла вахту двойная шеренга алебардщиков.

Мабель была сильной и отважной, но тут ей стало не по себе: на груди у этих алебардщиков был выбит герб Ангеррана де Мариньи!

– Ускорьте шаг, – сказала она не дрогнувшим голосом командиру эскорта, – так как королева ждет ответ, который я должна ей доставить.

В этот момент зазвучали трубы.

Из дома выбежали несколько офицеров, среди которых был статный, с суровой физиономией и мрачным взором, мужчина.

– Мариньи!.. – прошептала Мабель.

Инстинктивно она отвернулась и приобняла Мабель за талию, словно для того, чтобы защитить ее, но Мариньи их уже заметил.

– Что это за женщины? – спросил он. – Почему их сопровождают, и откуда они идут?

Жестом быстрым, как молния, Мабель передала командиру эскорта королевский пергамент и шепнула ему на ухо: