– Ну, Мариньи, – промолвил Людовик Сварливым веселым голосом, – вы, вероятно, слышали, что мои храбрецы требуют битву. Мы готовы?

– Да, сир, готовы! – отвечал Мариньи, распрямляясь, и на сей раз с такими ужасными интонациями, что ни у кого из присутствующих не осталось сомнений в том, что разбойники будут разбиты наголову. – Готовы, и горе бунтовщикам!..

– Идем же сражаться! – вскричал Людовик.

Мабель и Миртиль прибыли к Дому с привидениями кладбища Невинных. Первым делом мать Буридана позаботилась о том, чтобы забаррикадировать дверь. Затем она присела рядом с девушкой, которая после всей этой сцены выглядела совершенно разбитой и подавленной.

Миртиль молча плакала.

– У меня никогда не было матери, – наконец прошептала она, – а теперь нет и отца…

– Судьба этого человека находится в Божьих руках, – промолвила Мабель с некой торжественностью, которая заставила девушку содрогнуться. – Куда он идет?.. К какой катастрофе?.. Этого я не знаю… но он помечен, над ним нависла опасность…

– О батюшка!..

– Ты должна свыкнуться с мыслью, что твой отец умер в тот самый день, когда ты в последний раз видела Клода Леско… А что до Ангеррана де Мариньи, то ты его слышала! Будь же, что будет… А что касается той, которая приходится тебе матерью… вскоре сюда явится тот, кто сможет поведать о ее участи. Он явится в полдень.

– И кто же это? – спросила Миртиль.

Мабель не ответила. Она погрузилась в раздумье.

В полдень тот, кого она ожидала, не пришел: несчастный Роллер был далек от того, чтобы явиться; он, как говорится, свое получил. Был ли он мертв или же каким-то чудом остался в живых, это мы еще в свое время увидим. Как бы то ни было, Мабель не могла даже вообразить, почему его нету, но, признаться, не очень-то об его отсутствии и жалела.

Действительно, человеческое сердце подобно растениям, которые распускаются и дают цветы, испускают запахи, когда находятся на открытом воздухе и на солнце. Находясь в тени, они начинают чахнуть и даже каменеть.

Но как только возвращается свет, к ростку возвращается его сила, его красота.

Все беды идут от мрака. В нем рождаются мысли злобы и ненависти.

Как только возвращается счастливый, то есть солнечный лучик, эти убивающие мысли исчезают, и человек поражается, что еще пару минут назад он мог желать зла живому существу. Если бы на земле не было горя и страданий, на ней не было бы и зла.

Мабель покидала сумерки ненависти. Она только что вновь обрела сына. В руке ее лежала рука той, для которой жил ее сын. Она выходила на свет.

В раздумьях своих Мабель с удивлением замечала, что эта ненависть, которая до сих пор была смыслом ее жизни, отходит на задний план, уступая место заботам. Она ловила себя на мысли, что королева, быть может, выглядит в ее глазах уже и не такой преступной, как прежде.