– Отвечайте. Получите пятьдесят золотых экю, если нас здесь не задержат надолго. Это от королевы.

– Монсеньор, – промолвил солдат, разворачивая пергамент, – у этих женщин есть пропуск, и их ожидают в Лувре.

Мариньи мельком посмотрел на пропуск и безразличным жестом приказал дать дорогу. Но тут его взгляд остановился на лице первой из женщин. Министр вздрогнул, побледнел и шагнул к ней на встречу.

– Мабель! – проговорил он глухо.

– Да, монсеньор, это я, – отвечала Мабель, которой каким-то чудом удалось сохранить всё свое спокойствие. В то же время она крепко, до боли, сжала запястье Миртиль.

– Ты идешь со Двора чудес?

– Да, монсеньор.

– Кто тебя туда посылал?

– Кто же, если не королева?

В этот момент она почувствовала, что Миртиль находится на грани обморока, и вновь приобняла ее, чтобы поддержать.

Ситуация была ужасной.

«Если она потеряет сознание, – подумала Миртиль, – нам конец, и мой сын умрет».

Мабель не колебалась.

Движением столь стремительным и ловким, что никто не успел заметить, что она делает, она выхватила небольшой кинжал, который носила на поясе и, притянув к себе девушку за шею, дважды уколола ее острым концом в горло.

Миртиль издала легкий крик.

Но физическая боль произвела нужный Мабель эффект; она на секунду подавила моральную боль этой девушки, которая стояла перед своим отцом и говорила себе, что ей ни в коем случае нельзя себя обнаружить.

Невероятным усилием воли Миртиль заставила себя распрямиться.

– Что ты делала во Дворе чудес? – продолжал расспрашивать Ангерран де Мариньи умоляющим голосом. – Послушай! Мне не нужны ни твои секреты, ни тайны королевы, я не спрашиваю у тебя, что за письмо Маргарита Бургундская просила тебя отнести Буридану. Но если ты сжалишься надо мной чуть больше, чем в тот вечер, когда я тщетно умолял тебя в Лувре, ты скажешь, видела ли ты мою дочь, – только и всего… Ох! Ты не знаешь, не можешь знать, что творится на сердце у отца, когда…

В этот момент с губ Миртиль сорвался отчаянный стон. Она дернулась в руках Мабель, и капюшон упал на плечи.

– Черт побери! – вскричал Мариньи. – Да это же Миртиль!