XXIV. Два короля

XXIV. Два короля

Спустя два часа после битвы, в том доме, где Мариньи расположил свой генеральный штаб и где он видел свою дочь и Мабель, в том самом зале, где состоялась сцена, о которой мы уже рассказывали, Людовик Сварливый, Валуа, Шатийон и несколько высокопоставленных сеньоров держали совет.

Отчаяние короля было ужасным. Выразившись в сумбурных жестах, оно завершилось неистовым приступом гнева. После чего Людовик – удрученный, подавленный – слушал советы своего окружения и особенно Валуа. Советы сводились к одному: снять осаду!

– Да, сир, – повторял дядя короля, – это единственный наш шанс выйти из этого положения с честью. Нужно распространить слух, что то было просто отвлекающее наступление, и отвести войска. А через три месяца, подготовившись лучше, мы повторим атаку. Ах! Если бы ее готовил я!.. Но мы так верили в гений вашего первого министра!..

Людовик Сварливый колебался. Его гордое сердце восставало против унизительного отступления.

С другой стороны, продолжение боевых действий, возможно, было чревато и вовсе разгромом. И каким разгромом! Кто знал, каких бесчинств можно было ожидать от этих бродяг в случае их победы?..

– Ох! – пробормотал король, кусая кулак. – И почему мы не можем сойтись с этими демонами один на один, в честном бою?

– Сир, мы еще возьмем реванш, и он будет ужасным. Есть лишь один способ покончить со всем этим – нужно осуществить вашу угрозу. Прикажите доставить тысячу, десять, двадцать тысяч фашин и, вместо того, чтобы окружать Двор чудес кордоном войск, окружите его кордоном фашин. Пусть сотни наших людей подожгут их одновременно со всех сторон. Мы сожжем всех этих волков в их же логове, но вместе с ними сгорит и половина Парижа, вместе с ними сгорят все ваши попавшие в плен сеньоры и не менее двух тысяч остающихся в этом логове лучников. Если король пожелает, я могу распорядиться.

– Сир, – твердо промолвил Шатийон, – мы не должны жертвовать нашими товарищами, взятыми в плен, и мы не должны жертвовать Парижем, который может и не оправиться от этого страшного бедствия. Нужно отвести войска!

В этот момент на лестнице раздались поспешные шаги.

– Впустите! – воскликнул Людовик, насторожившись. – Быть может, есть новости!

Шатийон подбежал к двери, обвел лестницу взглядом и вернулся – немало озадаченный.

– Сир, – сказал он, – это один из наших плененных друзей – Мальтруа.

– Мой отважный Жоффруа! – радостно вскричал король. – Пусть войдет! Пусть войдет!

– Я здесь, сир! – проговорил офицер, входя в комнату. – Но я должен предупредить короля, что со мной два посланника господ бродяг, и я поручился за их жизни.