— Верю.

Испанец наконец закуривает сигару от свечки, воткнутой в бутылку посреди стола. Через закрытые ставни — стекол в окнах нет — доносится колесный гром: по проходящей невдалеке дороге едет какая-то повозка. Слышно, как солдаты обмениваются с лейтенантом Бертольди паролем и отзывом. И снова становится тихо.

— Насчет того, что вы мне рассказали… — продолжает Дефоссё. — Нельзя исключать, что все так и обстоит в действительности… Не знаю, разумеется, насколько этот ваш убийца сведущ в науках, но, без сомнения, способен высчитать то, что веками не давалось ученым. Он видит местность иными глазами. Вероятно, замечает там какие-то закономерности… Некую упорядоченность, скрытую от нас. Какое-то соотношение рельефа и точки попадания. Быть может, интуитивно ощущает, угадывает принцип, который когда-то, больше столетия назад, сформулировал математик Бернулли: «Если производится некоторое количество испытаний, в результате которых может произойти или не произойти событие А, и вероятность появления этого события в каждом из испытаний не зависит от результатов остальных испытаний, то такие испытания называются независимыми относительно события А».

— Не уверен, что правильно вас понял. — Полицейский вынул из рта сигару и слушает с огромным интересом. — Вы говорите о случайности?

Напротив, объясняет Дефоссё, о вероятности. Это чистая математика. Будет или нет удачен выстрел, произведенный, скажем, гаубицей, зависит от таких факторов, как время суток, ветер, климатические условия и тому подобное. Его канониры и он сам — вольно или невольно, сознательно или нет — тоже действуют согласно этим вероятностям.

Лицо испанца просветлело — он понял сказанное и по неведомой причине оно как будто успокоило его. Подтвердило его собственные умозаключения.

— То есть вы говорите, что, хотя и сами даже не можете определить, куда полетят ваши бомбы, они падают не как попало, не по воле случая, а в соответствии с какими-то правилами или физическими законами? Так?

— Именно так. В некоем своде или кодексе, который люди пока еще не в состоянии прочесть, хотя современная наука с каждым днем все ближе к этому, кривая, описываемая каждой из моих бомб, определена так же точно и непреложно, как орбиты планет. Разница между ними есть исключительно производная от нашего невежества. И в этом случае ваш убийца…

— Наш убийца, — с нажимом поправляет испанец. — Сами видите — с вами он связан не менее тесно, чем со мной.

В тоне его нет злой насмешки. Так, по крайней мере, кажется. И чем глубже погружается капитан Дефоссё в собственные построения, тем больше какой-то странной отрады находит он в них. Ситуация, представая под неким новым углом, становится привлекательна и очень приятна. Это подобно попыткам вслепую нашарить ключ к шифру. Отгадать какую-то техническую загадку.