Макс поднял брови с подобающим простодушием:
— А будет война?
— Можете не сомневаться. Британское высокомерие в сочетании с французским скудоумием… Закулисные козни евреев и коммунистов. Понимаете, о чем я? Добром это не кончится.
— Ну разумеется. Евреи и коммунисты, как же, как же… По счастью, в Германии есть Гитлер. А у вас — Муссолини.
— Да, это так. Фашистская Италия…
И вдруг — как будто спокойная покладистость Макса показалась ему подозрительной — осекся на полуслове. И отвернулся, разглядывая вход в старую гавань и маяк, высившийся на краю волнореза, а потом перевел глаза на вытянутую дугу побережья и город, протянувшиеся на другом берегу Роба-Капеу под зелеными холмами с белыми и розовыми пятнышками далеких вилл.
— Придет день — и этот город вновь станет нашим, — мрачно щурясь, проговорил он. — Придет непременно.
— С моей стороны возражений нет. Хотел бы все же напомнить, что мне нужны деньги.
Снова повисла пауза. Итальянец с видимым усилием, медленно выплывал из своего патриотического морока.
— Сколько вам надо?
— Еще десять тысяч франков. Или в лирах по курсу. Ницца — очень дорогой город.
Итальянец слегка скривился.
— Ну, посмотрим… Вы уже познакомились с Сусанной Ферриоль? Нашли способ войти в ее круг?
Сложив ладони щитком, Макс прикурил сигарету, которую давно вертел в пальцах.
— Завтра я приглашен к ней на ужин.
В оценивающем взгляде Барбареско Макс внезапно заметил искорку одобрения. Вполне искреннего.
— Как вам это удалось?
— Неважно. — Макс выпустил облачко дыма, тотчас рассеянное бризом. — По мере освоения территории буду вам сообщать.
Барбареско криво усмехнулся, краем глаза рассматривая костюм, явно сшитый по мерке и безупречно выглаженный, галстук и сорочку от Шарве, глянцевый блеск купленных в Вене башмаков «Шеер». Максу почудилась в этом взгляде смесь восхищения и злости.
— Только не тяните особенно ни с освоением, ни с сообщениями. Время работает против нас, сеньор Коста. Время — наш враг. — Он надел шляпу и мотнул головой в сторону своего напарника: — Наш с Доменико. И ваш — тоже.