— Ты говорила, что я должен буду что-то сделать.

Она внимательно смотрит на него, припоминая. Потом с улыбкой откидывается на спинку:

— А-а, вариант «Макс»! Я же сказала: «Всякому овощу…»

Прожевывая кусочек тоста, он отпивает глоток кофе с молоком.

— Карапетян и Ирина разрабатывают сейчас идеи Хорхе? — уточняет он, промокнув губы салфеткой. — Те самые ловушки, о которых ты мне рассказала?

— Да. Этим и заняты сейчас. Мы их развели. Оба думают, что анализируют одну и ту же ситуацию. Но это не так. Хорхе требует, чтобы они не общались друг с другом и, стало быть, друг на друга не влияли.

— Кто впереди?

— Ирина. И это к лучшему, потому что Хорхе совсем не нравится мысль, что это может быть она… Так что в первой же партии он применит эту теоретическую новинку, чтобы покончить с сомнениями как можно раньше.

— А что Карапетян?

— Эмиля он просил более глубоко и всесторонне проанализировать его вариант и не торопиться, потому что хочет якобы приберечь его для Дублина.

— Думаешь, Соколов попадется в ловушку?

— Может и попасться. Ведь он именно этого и ждет от Хорхе — игры в «стиле Келлера»: смелые жертвы пешек, прорывы в глубь обороны, риск и блеск…

В эту минуту Макс замечает вдали Эмиля Карапетяна — с пачкой газет в руке тот направляется в гостиную. Он показывает на гроссмейстера Мече, и та провожает его взглядом, лишенным всякого выражения.

— Печально, если это окажется он.

Макс не может скрыть удивления:

— Ты предпочла бы, чтобы это была Ирина?

— Эмиль при Хорхе с тех пор, как тот был совсем мальчиком. И он очень многим обязан ему. И он, и я.

— Но как же… У них ведь… Любовь и всякое такое…

Меча смотрит в пол, густо засыпанный пеплом ее сигарет.

— А-а, это… — говорит она.