– Ночью я не слушал радио. Ночью, как я только что сказал, меня лупили в ЧК.

– Очень жаль. Такое милое было сообщение. Его придумал лично адмирал, чтобы оповестить тебя о моем приезде: «Пакито везет вам шоколад». Улавливаешь игру слов?

Он насвистал несколько тактов из «Пакито-лакомки»[1012] и маслено улыбнулся. Фалько подошел к шкафу в спальне и стал одеваться: трусы, носки, полотняные брюки. Темная рубашка-поло с короткими рукавами. Предстояла долгая работа, и одеться следовало удобно.

– Второе сообщение подтверждало время высадки: «Друзья Феликса выпьют кофе в назначенный час». Жаль-жаль, что ты пропустил… Хотя твои люди, наверно, слышали.

– А что тебе известно о моих людях?

– Да кое-что известно. Что ты командуешь группой поддержки. Что она, как и штурмовая группа, состоит из фалангистов. И что ты, по твоим словам, должен был встретиться с ними ночью, да не успел.

– Может быть, они ушли, узнав, что случилось со мной.

– Неважно. Высадка произойдет в любом случае – с ними или без них. – Паук загадочно помолчал. – И даже без тебя.

– То есть?

– Меня послали, потому что адмирал хочет быть уверен, что ты знаешь новости. И выполняешь инструкции. И чтобы убедить тебя, что все правда, я должен передать тебе следующее: он вклеил в альбом первую марку Ганновера. Черную на голубом. – И устремил на Фалько пытливый взгляд: – Ты понимаешь, о чем речь?

– Да.

– Слава богу. Потому что я – нет.

Фалько, шнуровавший английские башмаки с парусиновым верхом, поднял голову и замер, глядя на Паука:

– За исключением марки я не понимаю ни черта. О каких новостях ты толкуешь?

– Произошли изменения.

– Серьезные?

– Относительно. Высадка фалангистов состоится, но приказ теперь другой. Ты не должен сопровождать их до места.

– Почему это?

– Потому что их всех положат.

Фалько, встававший с кровати, снова сел.