– На выбор – либо своими средствами добираться до наших, либо сегодня ночью сесть на германский корабль… Для правдоподобия он, высадив штурмовую группу, в назначенный час вернется забрать уцелевших. Чтоб комар носу не подточил. Сам знаешь, что за народ эти немцы – аккуратисты, каких свет не видывал. Однако, судя по всему, на обратном пути у них будет единственный пассажир.

– Так. Давай подробности.

Паук, оправляя халат, поднялся на ноги. Адмирала благодари, сказал он. По первоначальному плану генштаба Фалько ничего не должен был знать и разделил бы участь всего отряда. Однако шеф НИОС уперся и настоял на своем.

– Да и вообще, я здесь отчасти по твоей милости. Шеф не хочет, чтобы тебя хлопнули, как остальных… Можешь ничего не говорить. Я знаю – тебе нравится это сволочное занятие. Как и мне.

Фалько смотрел в окно. За террасой, за кронами пальм виднелись пришвартованные у причала корабли, волнолом и море.

– Там две молодые женщины, – сказал он, не оборачиваясь. – Фалангистки.

Паук испустил пронзительный женский смешок.

– О-о, ты стал сентиментальным… Раньше за тобой такое не замечалось. Взять хотя бы ту дамочку в вагоне…

– Так вот, – перебил его Фалько, – это все не так просто. Я не могу допустить, чтобы и их тоже…

– Ну, подсуетись, устрой так, чтоб они отстали от основной группы. Или возьми их с собой. Почем мне знать? Это дело твое.

– А старший группы? Я познакомился с ним перед самой заброской.

– Сдается мне, утра он уже не увидит, как и остальные. Как бы то ни было, утешайся мыслью, что не красные бы кокнули, так наши в Саламанке. Здесь, по крайней мере, погибнет как герой. И если уж его отрядили на такое дело, он, скорей всего, герой и есть. Видно, где-то там, в высоких кабинетах, не ко двору пришелся.

– Да… Мне тоже так кажется.

Пакито-Паук уже на пороге номера, взявшись за дверную ручку, вдруг остановился на миг:

– Да и ты тоже… Если бы не адмирал… Разница лишь в том, что ты пока нужен. А он, по всей видимости, уже нет.

Он вошел в книжную лавку, отряхиваясь, – низкие тучи, затянувшие небо, потемнели, пролились дождем. Ночью будет настоящий потоп, уныло подумал Фалько. Хозяин скользнул по нему нарочито безразличным взглядом и повернулся спиной, не поздоровавшись в ответ. Первое, что Фалько увидел в подсобке, был направленный на него ствол револьвера.

– Убери, – сказал он Хинесу Монтеро. – Это я.

Все трое – Хинес, Кари и Ева Ренхель – были в сборе. Вокруг громоздились груды книг и пахло старой бумагой. Заслышав его шаги, все поднялись. Хинес опустил револьвер.

– Тебя выпустили? – сказал он удивленно.