– Убитых.

Глаза Фалько внезапно стали похожи на расплавленную сталь.

– В Испании каждый день убивают десятки и сотни людей, – медленно и почти мягко проговорил он.

– Это совсем другое дело…

– Послушайте. Совсем другими делами я занимался, когда вы и ваши сослуживцы решили поднять мятеж против Республики. Не я эту кашу заваривал. По совокупности причин меня занесло на вашу сторону: что же, не возражаю. Делаю свое дело честно и эффективно. Но только, пожалуйста, избавьте меня от чистоплюйства и моральных терзаний. Ваши эту музыку заказывали, вам ею и наслаждаться.

– Вы тоже из наших, – удрученно возразил Санчес.

– Ошибаетесь. У меня сольная партия.

Тот хотел было что-то ответить, но закашлялся. Сплюнул в платок. Щеки, казалось, ввалились сильней, глаза запали глубже, веки воспалились и покраснели.

– Но это женщина, черт побери. – Он спрятал платок, на котором виднелись розоватые пятнышки. – Взгляните на нее.

Фалько взглянул – и мотнул головой:

– Я вижу коммунистического агента, двух напарников которой мы ликвидировали. И выйдя отсюда, она мигом выдаст нас со всеми потрохами, то есть расскажет, кто это сделал, и укажет приметы… Я-то в Париже пробуду всего несколько дней, а вот как вы можете допустить такое?

Санчес, не отвечая, опустил голову, словно внимательно рассматривал носы своих потертых башмаков.

– Хотите – я сделаю? – сказал Фалько. – Мне нетрудно. Где двое, там и третья.

Санчес, в душе которого явно происходила мучительная борьба, стоял в прежней позе. Наконец решившись, сунул руку в правый карман, где лежал револьвер. Но передумал. Так и не достав оружие, протянул руку. Подбородок его слегка подрагивал.

– Дайте ваш.

Они пристально поглядели друг другу в глаза. Фалько снял с пояса свой «браунинг» с еще не отвинченным глушителем. Прежде чем передать его Санчесу, большим пальцем опустил флажок предохранителя. Потом, словно потеряв интерес к происходящему, прислонился к стене, достал портсигар и зажигалку.

В тот миг, когда он поднес огонек к кончику сигареты, негромко хлопнул выстрел.

14. Крыши Парижа

14. Крыши Парижа

Фалько – без пиджака, в расстегнутом жилете – был целиком поглощен тем, что делали его руки. Он уже довольно давно собирал устройство из деталей, которые раздобыл самолично и сейчас разложил в полном порядке на столе своего номера в отеле «Мэдисон».