— Надеюсь, что я устроюсь, — отвечал Джесон. Он не мог удержаться, чтобы не показать своего презрения к этому плотнику[35] в Белом Доме.

Линкольн сразу раскусил Джесона, читая в его душе как в раскрытой книге; он заинтересовался им.

— Я попытаю счастья с индейцами и в самой тяжелой работе, — продолжал Джесон. — Хотя я презираю эту грязную и свирепую сволочь. Говорят: они буквально вытряхивают людей из одежды.

— Что ж, мистер Джесон, если это случится с вами, — ядовито произнес Линкольн, и лицо его оставалось серьезным, — останется много хороших костюмов.

Он пожал руку Мэри и направился в свой кабинет, куда тотчас же был приглашен Марш. Президент сел за письменный стол, на котором лежал акт о железной дороге.

— Том, — начал он, — я решил.

Он склонился над документом и, не задумываясь, подписал его.

Марш наблюдал его с таким напряжением, какого он никогда не испытывал.

— Я хотел, чтобы вы присутствовали при подписании этого документа, — продолжал Линкольн. — Как бы я желал, чтобы бедняга Брендон был сейчас тоже здесь. Какая это была бы радость для него! Том, когда вы уйдете отсюда, попытайтесь разыскать Давида с мальчиком. А теперь о дороге. Я сделал все, что только было в моих силах. Теперь дело за строителями. Я очень боюсь, что это дело будет двигаться медленно. Но оно начато. Вы, Том, не можете себе представить, какое это будет чудо для Запада! Через пятьдесят лет эта дорога, а с ней и другие дадут Западу население в 50 миллионов человек, счастливо и мирно живущих между Миссури и Тихим океаном. Это будет великая, цветущая страна! Ваша работа ждет вас, Том, и я желаю вам самого блестящего успеха. Приходите прямо ко мне, когда у вас возникнут какие-либо затруднения, и мы обсудим вместе, чем я смогу вам помочь.

Глава X Серые и Голубые

Глава X

Серые и Голубые

Через несколько дней после того как акт о железной дороге сделался законом, Марш с дочерью и Джесоном возвратились в Нью-Йорк.

Мэри рассчитывала, что дело с железной дорогой сейчас же закипит, строители восточной и западной части немедленно возьмутся за титаническую работу укладки рельс. Но ничего подобного не случилось; только в небольшой газете мистера Дэна «Нью-Йорк Сан» появилась маленькая заметка о постройке. Мэри не могла понять такой медлительности.

— Мы имеем закон, но он начинает походить на документ о постройке радуги… Те, кто имеет деньги, опасаются риска. Ты видишь, дорогая: правительство не дает никакой субсидии. Дорога требует массы средств; между тем деньги идут прежде всего на войну, а казначейство совершенно истощено. Дядя Сэм[36] просит кредит. За деньгами для каждой мили дороги приходится обращаться к двум частным компаниям, делать длительные займы, выпускать акции. Денег нужно много: от 16 до 48 тысяч долларов на каждую милю. Но мы должны начать постройку прежде, чем получить правительственные боны[37], под которые можно достать наличные деньги. Получается заколдованный круг: чтобы строить дорогу, нужны деньги, а чтобы получить деньги — надо строить дорогу!..