— Мне надо было закончить здесь организационную работу, — говорил Марш, — и я ожидал, что мы приступим к работе только в будущем году, но дело, как видите, пошло скорее. Я вижу, что у вас будет работа.

Но время шло, и только зимой 1866 года Марш сообщил дочери:

— На будущей неделе мы отправляемся на Запад. Я принял должность главного интенданта. Генерал Додж пригласил меня. Должна начаться исключительно спешная работа: за этот год нам предстоит выстроить 260 миль, и мы должны страшно торопиться, иначе калифорнийцы опередят нас. Конгресс развязал нам руки, освободив центральную железную дорогу от ограничения постройки определенным количеством миль. Это дает нам возможность продвинуть работу далеко к Западу, пока мы не встретимся с калифорнийцами.

— Но в чем разница? — спросила Мэри.

— О! Громадная. Теперь начнется состязание! — ответил Марш. — Величайшее состязание, которое когда-либо видел мир. Правительство выпускает на 55 миллионов долларов акций для 1700 миль от Омахи до Сакраменто, и нам предоставлено право выпустить боны на такую же сумму. Премия за отчуждение земли будет равняться тоже около 55 миллионов. Боны и премии за земли будут оплачиваться сейчас же по укладке каждых сорока пяти миль; кроме того, назначена премия за каждую милю отдельно. Чем больше миль будет построено, тем большая золотая жатва будет нами собрана! Никогда ничего подобного не было во всей мировой истории. Наши планы наконец-то осуществятся. Деньги потекут с избытком. Мы готовы начать дело. Издержки — пустяки, все дело теперь в быстроте. Мы должны гнать работу на курьерских и пересечь Неваду и Юту прежде, чем Центральная Тихоокеанская компания перейдет Сиерру. На следующий год мы должны во что бы то ни стало проложить 500 миль!

Мэри целиком погрузилась в приготовления к продолжительной жизни на Западе. Отец сказал ей, что ему, как помощнику главного инженера генерала Доджа, придется все время жить на трассе. Специальный вагон для него уже построен Пульманом, завод которого в Чикаго превратил этот вагон в красивый и уютный домик на колесах. Когда Мэри сообщила, что она готова ехать, Марш весь просиял:

— С тобой, Мэри, у меня будет настоящий дом. Мы устроимся комфортабельно. Это будет для тебя интересный опыт, хотя и сопряженный с определенной опасностью. Генерал Шерман, правда, уверил меня, что каждая миля пути, проходящего через страну индейцев, будет охраняться солдатами. Они пойдут с нами туда, куда мы будем передвигаться.

В конце июля Марши выехали на Запад. Джесон, прикомандированный к Маршу в качестве инженера, отправился с ними.