– Доктор Рындин, что случилось?

– Не знаю, честное слово… Пойдёмте вместе.

– Доброе утро, сёстры! Куда вы «хайджакнули» моего пациента? – держусь притворно весело я.

– Ваш больной прибыл на исследование толстой кишки с барием… – сообщают мне рентгенотехники.

– О, Господи! Какой барий? Больной был уже прооперирован в субботу. Мы с вашим доктором Ван дер Мерве договорились – никаких дополнительных исследований. Сёстры, вы же видите, что состояние больного изменилось – у него была операция. Больной сопротивляется… Почему бы вам не позвонить мне – ведь я был в 20 метрах от вас в операционной!!! Вы иногда звоните мне среди ночи по меньшим пустякам!

Рассматриваю снимки, находясь в раздумье: что же мне говорить мистеру Джефферсу и его родственникам по поводу случившегося. На снимках замечаю несколько дивертикулов сигмовидной кишки – тех самых, о которых я говорил больному в первый час нашего знакомства. Возможно, что именно один из них однажды воспалялся и вызвал образование той спайки в животе, которая и привела к непроходимости тонкой кишки. Уфффф! Слабое оправдание содеянному есть…

Приношу свои извинения мистеру Джефферсу, который страдает от раздутия живота и болей в области грубо потревоженной рентгенотехниками повязки на шее в области яремной вены – кто-то просто сорвал повязку вместе с кожными швами:

– Нам трудно их простить, но мы должны их понять – они ещё не в состоянии анализировать ситуацию. Сейчас я сниму вашу боль, поправлю потревоженную повязку на яремной вене. Потом мы сделаем вам очистительную клизму для освобождения от газов вашего кишечника.

Остаток дня прошёл благополучно, если не считать ворчания одной из дочерей:

– Доктор, а что вы думаете, если мы откажемся платить за ненужное рентгеновское исследование? Никто из нас не располагает лишними деньгами… На вас это никак не отразится?

– Я не знаю, что вам посоветовать. Поступайте так, как вы считаете нужным. Если они всё повесят на меня, то я не обеднею от уплаты им.

До самого вечера я не менее четырёх раз посетил мистера Джефферса – зализывал раны, что называется. Всё обошлось.

Вторник, третий день после операции. Мой пациент выглядит очень хорошо. По зонду из желудка за сутки – никакого отделяемого. И хотя живот ещё несколько вздут, я удаляю зонд.

– Мистер Джефферс, давайте начнём чуть-чуть пить, ага? Если сегодня вы сможете хорошо усвоить немного жидкости, то завтра я вам разрешу понемногу кушать: мало-помалу. И если всё пойдёт по плану, то, возможно, завтра вечером вы поедете домой.

Однако после обеда у мистера Джефферса возникла рвота, усилилось вздутие живота – паралитическая кишечная непроходимость, явление не столь редкое после операции на органах брюшной полости.