Джек тоже провёл некоторое время за письменным столом, но ещё до полудня его вызвали на флагман.

«Пообломал я тебя малость, волокита ты наш», — подумал адмирал Харт, глядя на него с удовлетворением.

— Капитан Обри, у меня для вас приказ. Вам надо заглянуть в Шолье. «Тетис» и «Андромеда» загнали в его гавань французский корвет. Полагают, что это «Фанчулла». Кроме того, есть сведения, что некоторое количество канонерок и прамов собираются подтянуться к побережью. Вам следует принять все возможные меры, сообразуясь с безопасностью вашего судна, чтобы вывести из строя первую и уничтожить вторых. Очень важно выйти в море немедленно, вы меня слышите?

— Да, сэр. Но проформы ради я должен вам заметить, что «Поликресту» необходим ремонт в доке, что у меня по-прежнему нехватка в двадцать три человека в команде, что судно набирает восемнадцать дюймов воды в час даже при полном штиле, и что из-за его сноса под ветер операции в прибрежных водах представляют крайний риск.

— Вздор, капитан Обри: мои плотники говорят, что вы прекрасно продержитесь ещё месяц. Что же до сноса под ветер — нас всех сносит под ветер, и французов сносит, да только их это не смущает: они прекрасно заходят в Шолье и выходят оттуда.

На случай, если намёк его был недопонят, он повторил последнее замечание, сделав особое ударение на слове «смущает».

— О, конечно, сэр, — сказал Джек с непритворным равнодушием. — Я говорил, как я уже отметил, только проформы ради.

— Должно быть, вы желаете получить приказы в письменной форме?

— Нет, благодарю вас, сэр: я их легко запомню.

Возвращаясь на корабль, Джек думал — понимает ли Харт, чего он вообще требует от «Поликреста», и насколько его приказы похожи на смертный приговор: моряк он никакой. С другой стороны, под его началом находились суда, куда более подходящие для прохода в Ра-дю-Пуан и по внутренним фарватерам: «Этна» и «Тартарус» прекрасно справились бы с такой задачей. Невежество и злой умысел поровну, решил он. Опять же Харт, быть может, рассчитывал на то, что Джек оспорит приказ, начнёт настаивать на ремонте и сам себя загубит; если так — он верно выбрал время, учитывая состояние «Поликреста».

— Да какое это имеет значение? — произнёс он, взбегая на борт с выражением радостной уверенности. Он отдал необходимые приказы, и спустя пару минут на фор-стеньге уже взвился Синий Питер, подкреплённый пушечным выстрелом. Стивен услышал выстрел, увидел сигнал и поспешил обратно в Диль.

На берегу было ещё несколько человек с «Поликреста» — мистер Гудридж, Пуллингс, навещавший свою возлюбленную, Баббингтон, возвращавшийся от нежно любящих родителей, полдюжины матросов, имевших право на увольнение. Стивен присоединился к ним на галечной косе, где они торговались с перевозчиком, и через десять минут уже был в своей каюте, пропахшей медикаментами, трюмной водой и отсыревшими книгами. Не успел он закрыть за собой дверь, как сотни ежеминутных забот незаметно опутали его, возвращая к роли ответственного флотского хирурга, вовлечённого в сложную повседневную жизнь совместно с сотней других людей.