— Мистер Россалл, — сказал он. — Возьмите баркас. Отвлеките огонь с бригов. Побольше зарядов, дюжину мушкетов. Шумите как можно громче — кричите, вопите во весь голос.

Команда баркаса прыгала через борт. Набрав побольше воздуху, Джек заорал, перекрикивая пушки:

— Добровольцы! Добровольцы, кто хочет отправиться со мной на захват корвета. Ричардс — раздать абордажные сабли, пистолеты, топоры. Мистер Паркер, вы остаётесь на корабле. — За Паркером никто не пойдёт — сколько пойдут за ним? — Мистер Смизерс — в красный катер: вы и ваши пехотинцы высаживаетесь у него на носу с правого борта. Мистер Пуллингс — синий катер, к левой раковине; как только окажетесь на борту — рубите канаты. Возьмите топоры. Затем на мачты и ставьте марсели. Больше ни на что не отвлекайтесь. Отберите себе людей, быстро. Остальные отправляются со мной, да поживее. Нельзя терять ни минуты.

Киллик сунул ему пистолеты, и Джек, не оборачиваясь, прыгнул в свою гичку. Команда посыпалась через борт, с глухим стуком спрыгивая в шлюпки. Бряцанье оружия, чей-то голос рявкнул ему прямо в ухо: «Потеснись, Джордж. Места дай, а?» Сколько людей в шлюпках? Семьдесят? Восемьдесят? Даже больше. Сердце его возликовало, и уныние сняло как рукой.

— Навались, — велел он. — Тихо на всех шлюпках. Бонден — прямо через мель. Прямо на корвет.

Треск позади: залп с Конвенсьона сбил фор-стеньгу «Поликреста».

— Невелика потеря, — сказал Джек, устраиваясь на корме с саблей между коленями. Разок они задели дно на вершине мели — проскребло по днищу; и вот они уже за ней, на внутреннем рейде, идут прямо на корвет, стоящий в полумиле. Риск был огромен — на борту могло быть человек двести — но, опять же, был шанс застать их врасплох. Вряд ли они могли ожидать, что с севшего на мель судна пойдут на абордаж, да ещё под пушками батарей. Слишком близко к пушкам — непродуманный выбор места стоянки: батарея Конвенсьона стояла высоко на мысу, её пушки нельзя было опустить настолько, чтобы обстрелять море ближе двухсот-трёхсот ярдов от форта. Оставалось лишь пятьсот ярдов. Люди, рыча, гребли как проклятые, но переполненная шлюпка была тяжела и неповоротлива, и недоставало места для работы веслами. Рядом с Джеком жался Бонден, маленький Парслоу — вот уж кого здесь не хватало; казначей, мертвенно-бледный в лунном свете, зверское лицо Дэвиса; Лейки, Плейс, все матросы с «Софи».

Четыре сотни ярдов, и корвет наконец заметил опасность. Крики. Нестройный бортовой залп, мушкетная пальба. Затем мушкетная пальба по всей береговой линии. Их окатило водой: пушки Конвенсьона перенесли огонь с «Поликреста» на его шлюпки и лишь чуть-чуть промахнулись. Всё это время позади них баркас настойчиво шумел перед бригами — пальба из маленькой шестифунтовой карронады, крики, мушкетные выстрелы — отлично отвлекая внимание от их молчаливой гонки через внутренний рейд. Снова Конвенсьон — пушки максимально опущены, но перелёт.