Услышав ответ, Мирза злобно прищурил глаза, вплотную подошел к лейтенанту.

— Мирза-хан не привык, чтобы ему возражали, — донеслось из-за его спины, и Мартьянов увидел тянущиеся к нему волосатые пальцы.

Они на мгновение замерли перед грудью врача, потом нажали на комсомольский значок. Закрутка от него больно вдавилась в тело.

«Мне не больно… это ведь не самая страшная боль, — глядя прямо в черные глаза Мирзы, медленно говорил себе Владимир. — Бывает больнее, а здесь всего одна точка… Ничего… Потерпим-вытерпим… Кажется, пошла кровь… Только не опускать глаза и не кусать губы…»

Наконец Мирза опустил руку, отошел к стене, сел на топчан. Владимир, увидев рядом свою сумку, наклонился. Удерживая себя от торопливых движений, медленно достал медикаменты. Затем расстегнул китель, вспорол скальпелем тельняшку, обработал рану, закрыл бинт пластырем. Чувствуя, что за ним наблюдают, аккуратно сложил сумку, застегнулся, расправил под ремнем складки, поправил очки и посмотрел на главаря: что дальше?

Мирза неожиданно для себя отвел взгляд.

— Мирза-хан говорит, что тебя спасает внимание, которое ты оказал его сыну. Он умеет помнить добро. И предлагает остаться у нас в отряде. Будут деньги и почести.

Владимир усмехнулся, и Мирза, правильно поняв его усмешку, нахмурился.

— Мирза-хан, повелитель уезда, предлагает советским десантникам покинуть эту землю или в крайнем случае не помогать ни в чем Зухуру. Вы должны передать турану Василию, чтобы он просил об этом своих начальников. Иначе он будет обвинен во всех бедах уезда и его накажут свои же. А Мирза-хан с Зухуром одни решат, чья эта земля.

Разобравшись с переводом, Владимир удивленно посмотрел на главаря, потом кивнул переводчику:

— Передай ему, что революция — это не только дело семьи Мирзы-хана. И где стоять советскому батальону — тоже решать не ему. И даже не турану Василию, — добавил Мартьянов, чтобы не выводить из себя главаря.

Видимо, последняя фраза и в самом деле смягчила несколько Мирзу.

— Мирза-хан все же требует, чтобы его слова передали турану Василию. А русского доктора выведут в другом месте. И пока делать то, что прикажут. А насчет умершего ребенка — не твоя забота.

К Владимиру опять подошли бандиты, он спокойно дал скрутить себя, набросить на голову мешок. Чья-то рука сдавила ему плечо и подтолкнула вперед. Лейтенант сделал первые осторожные шаги, но быстро уловил логику в надавливаниях пальцев и в зависимости от этого пригибался, шел быстрее, перешагивал препятствия. Наконец вышли на улицу — по лицу колыхнулась мешковина. Под мешком стало сразу душно, по телу неприятно побежали струйки пота. Захотелось пить, заныла ранка.