– Что насчет гири, Грей? – (Грею понадобилась вечность, чтобы посмотреть на гирю. В ее нижней части отверстия не было.) – Я спросил: что насчет гири?

«Тупой дурак, – презрительно думал Смедли-Тейлор, наблюдая, как Грей ищет отверстие. – Какой дурак! Я смог бы съесть его с потрохами и даже не заметить».

– Это не та гиря, которую я вам дал, – поперхнувшись, сказал Грей. – Это не та гиря. Не та.

– Вы ошибаетесь. Та самая. – Полковник был совершенно спокоен. Он продолжал, голос его был ласковым и заботливым: – Послушайте, Грей, вы молодой человек, я понимаю, что вы хотите остаться в армии, когда война будет закончена. Это хорошо. Нам нужны умные, трудолюбивые офицеры. Жизнь кадрового офицера – это замечательная жизнь. И полковник Сэмсон говорил мне, какого он высокого мнения о вас. Я уверен, что смогу убедить его дать рекомендацию дополнительно к моей, чтобы вам присвоили постоянное звание. Вы просто переутомились от работы, это вполне понятно. Сейчас ужасные времена. Я считаю, что, закрыв дело, мы поступим мудро. Было бы опрометчиво вовлекать лагерь в скандал. Очень опрометчиво. Я думаю, и вы оцените мудрость этого шага. – Он помолчал, испытывая презрение к Грею. Выждав нужное время – в этом у него был большой опыт, – он сказал: – Вы хотите, чтобы я послал коменданту лагеря мой рапорт на представление вас к званию капитана?

Грей смотрел на бумагу с ужасом. Он понимал, что полковник мог пустить ее по инстанциям или придержать. А мог и уничтожить.

Грей понимал, что проиграл. Проиграл. Он пытался что-то сказать, но так велика была его мука, что говорить он не мог. Он только кивнул и услышал слова Смедли-Тейлора:

– Хорошо, можете считать, что ваше капитанское звание утверждено. Я уверен, моя рекомендация и рекомендация полковника Сэмсона будут играть важную роль в представлении вас к постоянному званию после войны.

Грей едва помнил, как вышел из комнаты, направился в тюремную хижину, отпустил дежурного полицейского. Его не взволновало, что полицейский смотрит на него как на сумасшедшего. Потом он остался в хижине один. Закрыв дверь, он сел на край койки в камере, и его горе прорвалось наружу – он заплакал.

Он проиграл.

Разорван на куски.

Руки и лицо его были мокрыми от слез. Душа, охваченная ужасом, раскачивалась на краю неведомого, потом рухнула в вечность…

Когда Грей очнулся, он лежал на носилках, которые несли двое полицейских. Впереди ковылял доктор Кеннеди. Грей понимал, что умирает, но его это не волновало. Потом он увидел Кинга, стоящего у тропинки и смотрящего на него сверху вниз.