С этими словами герцог де Ла Торре встал, и дон Педро Гарсиас понял, что пора ему и честь знать, – он распрощался с герцогом и ушел восвояси.

Оставшись же один, герцог тяжело опустился обратно в кресло, открыл письмо, которое передал ему дон Педро Гарсиас, и снова внимательно его перечитал.

Письмо было написано по-французски так:

Монсеньор, все мои предсказания сбылись, ячеи сети, наброшенной на вас, затягиваются все плотнее. Давеча утром меня вызывали к городскому судье, и я едва вырвался из его лап. Податель сего письма расскажет вам, как через несколько часов после этого я угодил в ловушку. С большим трудом я передаю вам это письмо, монсеньор. Бегите, бегите как можно скорее, если есть еще время. На свободе остался только Питриан. Но кто знает, может, не сегодня завтра схватят и его! Время поджимает, и мне больше нечего добавить. Но заклинаю вас во имя неба, монсеньор, бегите! Если не ради нас, то хотя бы ради госпожи герцогини и доньи Виоленты. Остаюсь, монсеньор, всегда верным слугой вашей светлости. Олоне

Монсеньор,

все мои предсказания сбылись, ячеи сети, наброшенной на вас, затягиваются все плотнее. Давеча утром меня вызывали к городскому судье, и я едва вырвался из его лап. Податель сего письма расскажет вам, как через несколько часов после этого я угодил в ловушку.

С большим трудом я передаю вам это письмо, монсеньор. Бегите, бегите как можно скорее, если есть еще время. На свободе остался только Питриан. Но кто знает, может, не сегодня завтра схватят и его! Время поджимает, и мне больше нечего добавить. Но заклинаю вас во имя неба, монсеньор, бегите! Если не ради нас, то хотя бы ради госпожи герцогини и доньи Виоленты.