Лейле требовался какой-нибудь грек.

Задача должна быть несложной, когда их столько вокруг. Убегающих, прячущихся, тех, кого вытаскивают из подвалов и дыр. Многие были мертвы, разумеется, особенно старики или совсем юные, и потому не имеющие ценности, – вместе с теми, кто выказывал хоть малейшее желание сопротивляться. Таких было немного, сейчас, когда сквозь проломы в стенах и любые проходы в город текла вся армия султана.

Лейла, во главе двадцати гвардейцев Мехмеда – пейиков с алебардами, нагрудниками, желтыми тюрбанами и бронзовыми щитами, – ждала у Харисийских ворот, ближайших к ее цели, и собиралась выдвинуться как можно раньше. Толпы разбегались перед отрядом воинов в доспехах. Но многие опередили ее, и еще больше прорвалось через морские ворота, опередив сухопутную армию. В безумии последующих убийств и грабежей все превратилось в хаос; и хотя у Лейлы была карта, нарисованная Григорием, изогнутые улицы, заполненные воплями, сразу смутили ее.

Ей требовался проводник – и она искала его на площади перед церковью, где сидели на корточках десятки горожан, опустив головы на колени, избегая смотреть на то, что происходит вокруг; многие громко молились, пытаясь заглушить звуки, пока их не избили охранники. Пленников пытались связать вместе, но веревки и цепи быстро закончились. Большинство удерживали шелковые ленты, нарезанные полосками одеяла или порванные простыни. Многие могли легко разорвать эти путы. Но бежать было некуда. За пределами этой площади ждала смерть, и вряд ли быстрая, судя по доносящимся крикам. Предстоящее же рабство было жизнью. Во всяком случае, ее подобием.

Лейла взглянула поверх ошеломленной толпы. Двери церкви, наполовину сорванные с петель, свисали у входа, из которого валил дым. Кто-то был неосторожен с огнем или излишне вдохновлялся Аллахом. Другие, возможно не такие пылкие, вытаскивали из церкви все, имеющее хоть какую-то ценность. Лейла видела иконы, ангелов и апостолов в деревянных рамах, валяющиеся на ступенях. Другие, с инкрустациями из серебра или драгоценных камней, были изрезаны ножами, металл выковырян, раскрашенные лица отброшены в сторону. Пока она смотрела, несколько мужчин выскочили наружу с гробом, радостно выломали железные защелки, сдернули крышку, рассчитывая на сокровища внутри… но увидели только кости, завернутые в ткань, которую покрывали греческие буквы и символ креста. Азапы в ярости разломали ящик, ища потайное отделение, и, ничего не найдя, разбросали мощи святых города по окровавленным булыжникам.

Лейла вновь посмотрела на пленников. «Подождите здесь», – сказала она командиру пейиков и начала пробираться между людьми. Немногие встречались с ней взглядом; лица вжимались в колени, плечи напрягались в ожидании удара. Один молодой мужчина смотрел, как она идет. Одежда на нем была лучше, чем на других, хотя такой же грязной и запятнанной. Лоб закрывала окровавленная повязка. Он отвел глаза, потом вновь встретился с ней взглядом, когда она подошла ближе.