В африканском фольклоре кролик всегда играл значительную роль: чернокожие рабы привезли в Америку сказки о Братце Кролике. Гидеон дал внуку прозвище в честь проворного умного зверька.

— Это ты, мой Маленький Кролик!

— Баба! — выдохнул Самсон, опускаясь на колено перед дедом.

Старик нащупал голову внука и погладил ее.

— Ты всегда со мной, — сказал он. — Всегда живешь в моем сердце.

Горло перехватило, и Самсон не мог вымолвить ни слова. Он взял в руки тонкие, хрупкие ладони деда и прижал их к губам.

— Давай-ка чаю попьем, — пробормотал Гидеон. — Один ты умеешь заваривать его так, как я люблю.

Старик обожал сладкое. Самсон всыпал в его кружку шесть полных ложек коричневого сахара, налил из почерневшего металлического чайника заварку. Гидеон взял кружку обеими руками и, шумно отхлебнув, с улыбкой кивнул.

— А теперь, Маленький Кролик, расскажи мне, что случилось. Я чувствую в тебе какую-то нерешительность, как у человека, который пытается найти потерянную тропу.

Он выслушал рассказ Самсона, прихлебывая чай и кивая.

— Пора тебе вернуться в миссию и стать учителем, — заговорил Гидеон. — Ты однажды сказал мне, что не можешь учить детей жизни, пока сам ей не научишься. Ну как, научился?

— Не знаю, баба. Чему я могу их научить? Что по стране разгуливает смерть, и цена любой жизни — одна пуля?

— Мальчик мой, неужели ты так и будешь мучиться сомнениями, искать ответы на вопросы, не имеющие решения? Тот, кто во всем сомневается, ничего не сумеет сделать. В этом мире силен тот, кто всегда уверен в собственной правоте.

— Тогда я, наверное, никогда не стану сильным, баба.

Они допили чай, и Самсон заварил новый чайник. Несмотря на грустные темы разговоров, дед и внук были счастливы побыть вместе и наслаждались общением. Внезапно Гидеон спросил:

— Который час?

— Пятый.

— Смена Констанции заканчивается в пять. Ты не хочешь пойти в больницу и встретить ее там?

Переодевшись в джинсы и легкую голубую рубашку, Самсон оставил деда на крыльце, а сам пошел вниз, к подножию холма. Больницу окружал высокий забор, и у ворот Сэма тщательно обыскали охранники в форме. Он прошел мимо послеоперационного отделения, где на лужайках грелись на солнце выздоравливающие пациенты в синих пижамах. У многих были ампутированы конечности: в больницу миссии Ками поступало много пострадавших от взрывов противопехотных мин и получивших ранения входе войны. Больница Ками предназначалась только для африканцев, и все пациенты были черными.

Две медсестры-матабеле, сидевшие в регистратуре, встретили гостя радостным щебетом. Самсон осторожно расспросил их о последних событиях в миссии: кто женился, кто родился, кто умер и кто за кем ухаживает — все новости небольшой, тесно сплоченной общины.