При виде этих слез, катившихся по побледневшему лицу, господин де Керкадью быстро подошел к нему, сел рядом и ласково обнял за плечи.

– Андре, мой бедный мальчик, – шептал он. – Я… я был дураком, когда думал, что у тебя нет сердца. Меня обмануло твое дьявольское притворство, а теперь я вижу… вижу… – Он не знал, что именно видит, или же не решался выразить это словами.

– Пустяки, сударь. Я ужасно устал, и… у меня насморк. – Затем, поняв, что эта роль ему не по силам, он отказался от всякого притворства. – Но… но почему из этого сделали такую тайну? Хотели, чтобы я никогда об этом не узнал?

– Да, хотели… Это… это следовало сделать из осторожности.

– Но почему же? Раскройте мне тайну до конца, сударь. Рассказав мне так много, вы должны рассказать все.

– Причина в том, мой мальчик, что ты появился на свет года через три после того, как твоя мать вышла за господина де Плугастеля, года через полтора после отъезда ее мужа в армию и месяца за четыре до его возвращения. Господин де Плугастель никогда ничего не подозревал и по важнейшим семейным причинам не должен ничего заподозрить. Вот почему все хранилось в строжайшей тайне. Вот почему никто не должен был ничего знать. Когда пришло время, твоя мать уехала в Бретань и под вымышленным именем провела несколько месяцев в деревне Моро. Там ты и появился на свет.

Андре-Луи осушил слезы и теперь сидел, сдержанный и собранный, что-то обдумывая.

– Когда вы говорите, что никто не должен был ничего знать, то, конечно, хотите сказать, что вы, сударь…

– О боже мой, нет! – Вспыхнув, господин де Керкадью вскочил на ноги. Казалось, само предположение наполнило его ужасом. – Да, я один из тех двоих, кто знал тайну, но все не так, как ты думаешь, Андре. Неужели ты полагаешь, что я лгу тебе? Разве стал бы я отрицать, если бы ты был моим сыном?

– Довольно того, что вы сказали, что это не так.

– Да, это не так. Я кузен Терезы и самый верный друг, как хорошо ей известно. Она знала, что может мне довериться, и когда попала в отчаянное положение, то пришла за помощью ко мне. Когда-то, задолго до того, я хотел на ней жениться. Но я не из тех, кого могла бы полюбить женщина. Однако она доверилась моей любви, и я не предал ее доверия.

– Так кто же мой отец?

– Не знаю. Она никогда не говорила мне. Это была ее тайна, и я не спрашивал. Это не в моем характере, Андре.

Андре-Луи молча стоял перед господином де Керкадью.

– Ты мне веришь, Андре?

– Конечно, сударь, и мне жаль – жаль, что я не ваш сын.

Господин де Керкадью судорожно схватил крестника за руку и держал, не говоря ни слова. Затем выпустил ее и спросил: