Старики тем временем собрались в большом доме. Эудальд и отец жениха, раввин Меламед, уединились в кабинете Баруха, погрузившись в изучение древних манускриптов.

Тут один из слуг, опасливо косясь, несмело подошел к Баруху и Ривке и что-то прошептал на ухо даяну Каля.

Бенвенист, обменявшими с женой печальными взглядами и перекинувшись с ней несколькими словами, последовал за слугой в приемную.

Когда меняла уже скрылся за дверями, отделявшими большой зал от прихожей, Ривка порывисто вскочила и бросилась вслед за мужем. Эудальд, почувствовав, что случилось нечто серьезное, поспешно извинился перед своим собеседником и поспешил за женой своего друга.

— Что случилось, Ривка? — спросил он.

— Я ничего не могу вам сказать кроме того, что Барух велел мне найти вас и попросить как можно скорее спуститься в прихожую, — ответила она.

Каноник поставил на стол кубок и бросился вниз по лестнице.

Голос его друга звучал встревоженно и даже испуганно; в голосе его собеседника слышались командные нотки.

— Но на каком основании? — спросил Барух.

— Не могу знать. Я лишь выполняю приказ.

— А нельзя ли прийти за мной завтра? — спросил старый Бенвенист. — Сегодня у моей дочери свадьба, дом полон гостей, их удивило бы мое отсутствие.

— Мне жаль. Но я всего лишь представитель графа, и мне приказано доставить вас немедленно.

— Могу я узнать, куда именно? — спросил Барух.

— Ни меня, ни вас это не касается. На месте вы все узнаете.

И тут из глубины коридора загремел мощный бас Льобета:

— Зато это касается меня!

В два шага он преодолел расстояние, отделявшее зал от прихожей, и его внушительная фигура почти целиком заполнила тесное помещение.

— А вы, сеньор, кто такой и что здесь делаете? — спросил офицер.

— Сейчас я зажгу свечу, и, если вы меня не узнаете, то завтра графиня Альмодис, духовником которой я имею честь являться, объяснит вам, кто я такой.

Офицер, разглядевший вошедшего в тусклом пламени свечей, тут же смягчил тон.