– Говори.

– Это насчет того, что вы сказали.

– Что же?

– Вы произнесли: подождем.

– Ну?

– По-моему, так лучше не ждать.

– Отчего же? – спросил разносчик, угадывая что-то особенное в голосе верзилы.

– Я забыл сказать вам, что вдова отстала не потому только, что я прибавил шагу, но еще и потому, что на углу улицы ее задержал человек с пренеприятной физиономией и, сказав ей что-то, пошел рядом.

– Кто это такой?

– Лицо прековарное, кошачье. Я заметил, что при его приближении щеки старушки стали белыми, как чепец на ее голове.

Елена, казалось, равнодушно слушала их разговор, но последние слова внушили ей смутное беспокойство.

– Ты не слыхал, что он говорил женщине? – спросил Шарль.

– Нет, но я слышал ее ответ: «Да, гражданин Жан Буэ».

– Жан Буэ! – живо вскричал Шарль.

И, обращаясь с жестокой улыбкой к Елене, он сказал:

– Вот, моя гордячка, этот гость очень кстати, он быстро подвинет мои дела.

Наклонившись к девушке он шепнул ей на ухо, так чтоб Барассен не слыхал: – Я сказал тебе, что в жизни всякой женщины есть минута, когда она отдается своему злейшему врагу, чтобы спасти себя или того, которого любит…

Елена подняла голову.

– Что вы хотите сказать?

Барассен в это время отворял дверь.