VI

Расставшись с Еленой, Ивон счастливо выбрался из Ренна.

«Куда мне идти?» – подумал он, увидав вокруг открытую, пустынную местность.

Зародившаяся в его сердце любовь изгнала на время воспоминание о дружбе. Но, оставшись один, он подумал о друге детства, разделявшем с ним сначала игры, а теперь общие опасности.

– Надо мне вернуться в Лаваль, где я укрыл моего дорогого Кожоля. Несмотря на рану он, вероятно, не утратил своей неиссякаемой веселости. Один он в состоянии рассеять мое беспокойство о Елене, оставленной в неприятельском лагере.

Ивон тяжело вздохнул, говоря себе:

– Бог знает, когда я ее увижу!

С подобными мыслями кавалер, первый раз полюбивший, пустился в Лаваль. Этот короткий поход был опасен для Ивона: с одной стороны, ему угрожали синие, которые расстреляли бы его на месте, попадись он им в руки, а с другой – шуаны могли пустить в него пулю из засады, не дав ему и секунды, чтоб назвать имя. Однако он, здоровый и невредимый, добрался до Лаваля.

Кожоль укрывался у хлебопека Симона, который, как и вдова в Ренне, был тайным агентом шуанов. От городских ворот до дома булочника Бералек почти никого не встречал, улица была пустынна. Представившись Симону, он спросил о причине этого безлюдья.

– О! – отвечал добряк. – Вы не могли выбрать более удобной минуты, чтоб тайком войти в город, потому что весь народ хлынул на площадь смотреть на казнь вашего несчастного генерала, принца Талмона.

Действительно, в великом вандейском восстании принц Талмон, командовавший отрядом, в котором служили Ивон и Кожоль, был взят в плен синими у самых ворот Лаваля, и в этот день он всходил на эшафот.

– А наш раненый? – осведомился Ивон.

– По-прежнему весел. Впрочем, он находит, что время немножко долго тянется и спрашивал несколько раз о вас. Он изобретает все средства, чтоб развлечь себя, и сегодня, например, шутки ради он потребовал мадам Триго.

– Что это за Триго?

– Старая ворожея шуанов, о которой я ему вскользь как-то сказал. С тех пор он замучил меня, требуя, чтоб я привел к нему эту гадалку. Она теперь у него.

Хлебопек замолк на полуслове и, глядя на улицу, начал опять:

– Вот, кавалер, народ возвращается с казни. В этой толпе есть люди, которым лучше не попадаться на глаза, и так как вы не за тем пришли в Лаваль, чтоб кричать о себе на каждом углу, то не худо бы отправиться теперь к графу, в его тайный уголок.

– Знаешь ли ты, мой добрый Симон, что, принимая нас двоих в своем доме, ты можешь навлечь на себя неприятности?

– Ба! Семь бед – один ответ. За одного или двух все же одна смерть. Оставайтесь с господином Кожолем, пока он не выздоровеет, и тогда я найду средство вернуть вас к вашим боевым товарищам.