– А кто же мешает тебе пойти к ней? – воскликнул Кожоль.

– Как можно думать об этом! Город кишит неприятелям, а ворота бдительно охраняются с тех пор, как Клебер с войсками расположился там на квартиры.

– Да какая же заслуга без приключений явиться к красавице? Пусть ворота заперты для тебя – проникни в город со стороны Вилены. Ты наверняка найдешь какую-нибудь дрянную лодку или хотя бы ствол дерева, да просто доску, и на ней спустишься по течению реки.

– Да, твой совет хорош. Сегодня же вечером я войду в Ренн, – оживился Ивон.

– О-о! Эгоист со своим «войду». Кажется, мог бы сказать: «Мы войдем».

– Как, и ты хочешь идти, Пьер?

– Неужели ты воображаешь, что я отпущу тебя в волчью пасть, сам не отведав зубов хищника? Нет, нет, мы согласились делить все пополам: удовольствия, труды и невзгоды, – сказал Кожоль.

Потом он поспешно прибавил, смеясь:

– Все пополам… кроме красоток, однако. На этот счет каждый за себя.

– Хорошо, пойдем вместе вечером.

– В сущности, мне даже приятно будет увидеть красоту, пленившую сердце одного знакомого мне храброго молодца.

Получив согласие Кадудаля, который пользовался этим случаем, чтоб узнать положение дел в городе, молодые люди вышли из лагеря вечером. Поднявшись вверх по Вилене, они добыли лодочку, едва пригодную, чтоб устроиться вдвоем. Усевшись в ней, они предоставили ее течению реки и поплыли к городу.

Пристань Вилены охраняли два большие плашкоута, стоявшие якорем на реке. Караул, поставленный на этих понтонах, наблюдал за проходом между барками, стоявшими, однако, довольно близко одна от другой, так что часовые могли переговариваться шепотом.

Ночь была темной, и холодный февральский ветер загнал солдат в шалаши, устроенные на плашкоутах. Одни часовые бодрствовали, стараясь взглядом пронизать мрак, скрывавший от них реку.

– Эй! Пико, – шепнул один, – не слыхал ли ты плеска весел?

– Это, верно, главный дозор идет, – отвечал другой.

– Нет, это не друг. Во-первых, потому что, как мне послышалось, шум был с верховья реки, а дозор идет из города. Во-вторых, офицеры сегодня заняты более приятным развлечением и не станут заботиться о каких-то дозорах.

– Ба! Что же они делают?

– Они сегодня приглашены на торжество к Жану Буэ, который празднует свое выздоровление.

– А! Это тот судья, которому удар порядочно треснул в голову, так что думали, он навеки останется идиотом и…