Сидевшие рядом с ним мужчины и женщины вскакивали со скамей и разбегались, словно Брам стал центром яростного пожара. Они понимали, что сейчас произойдет.

Старый и достойный воин по имени Эсберн, чьи лучшие дни давно остались в прошлом и чья борода и косы стали белыми, как снег, направил на Брама костлявый палец.

– Ты оскорбляешь всех нас. И обесчестил собственное имя, – сказал он.

Брам был слишком пьян, чтобы почувствовать боль от такого легкого укола.

– Я уже давно опорочил собственное имя, оставаясь здесь, старик, – сказал он. – Возвращайся домой, чтобы умереть на соломе, если только ты не хочешь использовать последний шанс, чтобы воссесть в чертогах Всеотца!

Эсберн оскалил зубы, его рука потянулась к скрамасаксу, и на мгновение всем показалось, что старик и в самом деле решил закончить свои дни с оружием в руках, как истинный клинок севера, но могучая ладонь оттолкнула его в сторону.

– С дороги, седой, – прорычал Брак, обходя длинную скамью, чтобы добраться до Брама, который впервые за долгое время почувствовал, как кровь закипела в его жилах.

Меч Брака с легким шелестом покинул ножны, и на мгновение Брам испытал уважение к воину ярла Отригга, который продолжал исполнять свой долг, прекрасно понимая, что не может рассчитывать на победу.

Брам увернулся от первого отчаянного удара; меч противника рассек дымный туман над его головой и застрял в потолочной балке, как топор в стволе дуба. Брак выругался, и Брам ударил его кулаком в живот, а когда первый боец ярла согнулся, схватил за косу и дернул назад. Брак отчаянно замахал руками, и Брам ударил его кулаком в открывшееся горло. Хрипящий противник рухнул на пол, отчаянно дергая ногами, мучительно и безнадежно пытаясь сделать вдох.

– Вставай, жирный болван! – крикнул Отригг, когда остальные его вассалы, обнажив мечи, бросились к Браму.

Первый решил, что он Беовульф, отсекающий руку Гренделю, и нанес удар такой страшной силы, что разрубил бы Брама надвое, если б умудрился его достать.

– Присядь, Анлаф, – сказал Брам и нанес удар кулаком ему в лицо.

Раздался хруст ломающихся костей, и во все стороны полетели брызги крови. Анлаф рухнул как подкошенный, а Брам вырвал копье из рук следующего своего противника, сломал древко о бедро и ударил его двумя половинками одновременно по голове; тот прикрыл ее руками и поспешно отступил.

– Мелкая скотинка! – взревел Брам, когда очередной противник упал у стены и сжался в комок, как еж перед рычащим псом.

Крупный воин по имени Гевар подскочил к Браму со спины и обхватил его двумя руками, чтобы помешать подойти к ярлу. Брам нанес сильный удар головой назад, а когда Гевар его выпустил, повернулся и сжал его лицо двумя руками. Глаза несчастного вылезли из орбит, и ноги подогнулись, однако Брам не ослабил хватки.