Но другого выхода нет. Ларин зажмурился, набрал полные легкие воздуха и воткнул фомку чуть правее раскинувшей тонкие костлявые пальцы руки.

Аккуратно доставая землю, он ссыпал ее мимо себя на пол. Белесая кисть с тонкими иссушенными пальцами при этом подрагивала прямо у него перед глазами как живая, иногда задевая его по плечу, и тогда все его нутро заливало противным болезненным холодом.

Рука пыталась схватить его, он был в этом абсолютно уверен. Пальцы щелкали у самого горла, рука ходила ходуном. Он ускорился, не в силах выносить это действо. Фомка только разрыхляла землю. Чтобы спустить как можно большее количество земли на пол, он загребал другой рукой, вдыхая запах червей, перегнившей плоти и чего-то совсем уж мерзкого, слизкого и противного.

Зацепив фомкой твердую поверхность, Ларин с силой потянул. Окружающая его земля пришла в движение, он успел это осознать, но было поздно – словно оползень, вся нависавшая над ним толща зашевелилась, раздался треск ломаемых досок, рука стукнула ему прямо в лицо. Ларин хотел было зацепиться за обломанный потолок, но ноги уже пошли вниз, увлекаемые стекающей землей, и он схватился за воздух, нелепо раскорячился, в последний момент, оттолкнувшись от зыбкой почвы, едва отпрыгнул в сторону, чтобы не быть погребенным заживо.

Тяжелый слой земли настиг его и тем самым спас жизнь, накрыв собой. В следующее мгновение он почувствовал сильный удар по спине, что-то тяжелое и острое вонзилось около лопатки. Ларин вскрикнул, сильно ударившись головой о бетонный пол.

Через десять секунд все смолкло. Он лежал, придавленный землей и еще бог знает чем. Дышать было тяжело, рот, уши, нос забились землей. Тем не менее страха как такового не было. Вероятно, доза адреналина блокировала этот инстинкт – так поступает организм в экстремальных условиях. Время замедляется, и только глухой стук сердца, как часы, отбивает его ход.

Ларин попробовал пошевелить ногами. Вроде все работает. Разбитые колени щипало, но, судя по всему, кости уцелели. Подтянув руки к себе, он с удивлением обнаружил, что продолжает сжимать кольцо в левой кисти. Фомка пропала.

Он попытался приподняться, но тяжелая, неподъемная ноша давила сверху, не давая даже пошевелиться.

«Ну вот еще, – подумал он. – Приехали». И принялся разгребать перед собой землю, словно пловец брассом. Медленно, но получалось. В полной темноте. Он понятия не имел, какая толща над ним, но надеялся, что сможет ее одолеть.

Так и вышло. Через десять минут он выбился из сил, но ему показалось, что впереди забрезжил свет. Фонарик, который он держал во рту, отлетел на несколько метров и теперь светил в ту сторону, откуда он пришел. Ларин видел одним глазом копошащихся крыс, они подбирались всё ближе.