2

Засыпанные за зиму снегом Студеницы медленно оттаивали под ярким весенним солнцем и тянулись к земле сосульками невероятной длины и прозрачности, создавая впечатление хрустального звонкого городка. Два прошедших бурных года и развал империи внешне никак не отразились, может, потому, что здесь не ставили много памятников вождям, не переименовывали улицы и теперь нечего было свергать и стирать с углов деревянных домов. Единственной приметой времени была полная тьма – не горели уличные фонари, однако эти сосульки, напитавшись за день солнцем, по ночам излучали его, роняя на землю призрачный, напоминающий полярное сияние свет.

И можно было ходить, не запинаясь…

Он вновь ощутил, а точнее, вспомнил благодатный покой этого места, так что, настеганный сроками и начальством, не горел желанием немедленно приступить к работе и в день приезда, не объявившись ни в прокуратуре, ни в милиции, инкогнито устроился в гостиницу и пошел бродить по улицам. Не сказать, что бесцельно, поскольку было еще светло и ноги сами привели его к решетчатой изгороди дома Кузминых.

Со старых лип тоже свисали и источали свет сосульки…

В окнах горели лампочки, и потому он решился войти, благо что калитка оказалась открытой. На стук никто не ответил, и только Бурцев толкнул дверь в переднюю, как в лицо ударил запах тревоги, нищеты и убогости: в доме приютились беженцы с Кавказа. Долго прожив среди инородцев, эти русские люди мало чем от них отличались – черноволосые, черноглазые и смуглые, и все же сказывался природный северный дух – молчаливость и спокойствие. Они почувствовали в Бурцеве начальника, смотрели выжидательно, следили за каждым его движением и ни о чем не просили. Откуда-то со второго этажа подтягивались все новые и новые – мужчины, женщины, старики и дети, внешне напоминающие одну семью человек в сорок. Скоро в передней стало тесно, и Бурцев, ощущая тяжесть от этих немых взглядов, хотел уйти, но в толпе шевельнулась женщина.

– Вы хозяин этого дома? – Акцент был явно армянский, а тон настороженный.

– Нет, я не хозяин, – проронил Бурцев, отступая к порогу.

Возможно, вздох облегчения ему только послышался…

– Нам сказали, если появится хозяин, то придется выселяться…

– Не появится, – отчего-то уверенно сказал Бурцев и, прикрыв за собой дверь, торопливо сбежал с крыльца.

И только тут почувствовал облегчение, вдыхая веселящий воздух ранней весны.

В доме он был пропитан запахом горя и имел странное, замеченное еще на Кавказе свойство – проникать в кровь и плоть.

Но это уже была область тонких материй…