– Говорит, где-то тут она, в Стране Дураков. Во сне ему приснилось, видение было… Женщинам руки смотрит, будто по руке матку можно найти. Они сначала шарахались, сейчас попривыкли. Больной же, безвредный… Теперь даже примета появилась: если Геля встретится – муж с работы трезвый придет, а если заговорит – зарплату дадут. Чистое суеверие, но ведь точно сбывается!

– Его Геля зовут? То есть Гелий? А фамилия?

– Точно не знаю, но все Геля да Геля. Фамилии у нас так и вовсе стыдятся спрашивать, – отец Прохор заправил косичку под рубаху и вдруг заявил:

– Да говорит, матку свою нашел! Долго искал – и нашел. Теперь осталось истребить ему эти мертвые души, и живи себе припеваючи.

– А что, в Стране Дураков так много мертвых душ? – поинтересовался Бурцев.

– Да их тут совсем нет, по-моему. Но лезут сюда, будто мухи на мед. Прошенька погрозил пальцем. – Хитрый ты парень. Интересовался про живую воду, теперь про секту женскую, а сам на Гелю свернул. Я, конечно, не спрашиваю, кто ты да зачем пожаловал, мое дело священническое, всякий человек мне сын, и всякий за дела свои перед Господом ответит. Только ты не забывай, что с твоими товарищами приключилось.

– Мне и скрывать нечего, – засмеялся Бурцев. – Служба такая – спрашивать, допрашивать. Я работник Генеральной прокуратуры.

– Какой-какой? – не понял батюшка.

– Генеральной. То есть самой главной, в Москве.

– Это-то я понимаю, что главной. Другое не пойму: чего твои товарищи православных ездили да стращали? Если прокуратура? Истинный Крест, бандиты!

– А сам-то не к бандитам ли ездил, батюшка? Да ночь прогулял?

– Кого они когда тронули? – насупился отец Прохор. – Одно добро людям и помощь. Какие они бандиты? Очень даже приветливые люди, обходительные и православные. Ребеночка, младенца окрестил, все честь по чести. Бандиты… Да они вон пять тысяч долларов пожертвовали на храм! За один обряд!.. А еще посулили настоящего медного листа на купола прислать. Все бы такие бандиты были – народ бы горя не знал.

– Ладно уж, батюшка, извини, обидеть не хотел, – повинился Бурцев. – Про Дворянское Гнездо всякое говорят. И видом они как наши московские бандиты. Младенец-то хозяйский?

Отец Прохор внезапно потерял интерес к разговору, закрылся, будто спохватившись, что уже много и так лишнего наболтал.

– Служба у меня особенная, крещение святое относится к таинствам, так что не спрашивай. Хотят люди окрестить – я совершил обряд. Чей ребенок, это меня не касается.

– Что же они в церковь не привезли младенца? – попробовал разговорить Сергей. – Не так уж и далеко на хорошей машине. В храме-то это же красиво, торжественно.