Обязательно так будет, когда вернется из похода…

Глава тридцатая

Глава тридцатая

1

1

Бойцы, опустив головы, мерно покачивались в такт неторопливому ходу животных, устремив воспаленные, слипающиеся глаза в одну точку — в нечесаную гриву или на луку седла. Одурманивающий сон охватывал, обнимал их за плечи, убаюкивал. А над головой у каждого висело жгучее солнце и, казалось, целило своими лучами в спину и темя, словно вбивало раскаленные гвозди.

Тишина со всех сторон окружала отряд. Жуткая тишина. Ни разговора, ни шепота. Безразличная пустынная огромная земля, словно дикий зверь, терпеливо поджидающий свою жертву, взирала на уставших верблюдов, шатавшихся лошадей и упорных исхудалых людей, в которых еще тлела жизнь, но в глазах некоторых уже гасли искры надежды. Они двигались скорее машинально, в силу привычки и отчаяния, потому что не хотели и боялись останавливаться, ибо остановка могла стать для многих последним пристанищем…

День постепенно уходил. Вершины пологих холмов, монотонных степных перекатов окрасились в бледные, расплывчатые тона, словно выгоревшая и застиранная рубаха. Степь стала ржаво-бурой, кое-где светло-коричневой, а в низинах — как темная ржавчина или рассыпанная железная окалина. Только вдали убегали к горизонту бледно-оранжевые, белесые вершины придавленных холмов. Царство вечного покоя и тишины. Из него, кажется, никогда не выбраться…

С таким настроением и дошли до привала.

2

2

Рассвет наступал быстро, словно там, на краю земли, поспешно поднимали огромное алое знамя и от его красноты исходило сияние. Комиссар обошел лагерь, походную стоянку отряда. Бойцы лежали вповалку. Лошади стояли, понуро опустив головы, жадно принюхиваясь к земле. Лишь одни верблюды невозмутимо и деловито выщипывали шершавыми губами полузасохшие редкие колючки…

Время подъема наступило, но в отряде не слышно обычного утреннего гама. Люди не торопились подниматься. Дважды проиграл зорю трубач. Послышались окрики командиров: «Подъем!», «Подъем!» Но эти приказы повисли в воздухе. Они не возымели действия. Казалось, земля держала, не отпускала бойцов. Да и встанут ли они сегодня, когда наверняка знали, что ничего хорошего не ждет их впереди… Только смерть. Так уж не лучше лежать здесь, в этой богом забытой степи. Не все ли равно, где погибать?..

Навстречу Колотубину шел Джангильдинов. Он хмурился, тяжело дышал. Понимающе взглянул на комиссара.

Они оба знали, что только утренние часы, когда зной еще не был таким испепеляющим, самое благоприятное время для движения. Сейчас у них не было сил и средств, чтобы поднять ослабевших людей. Несколько бурдюков воды могли бы поставить бойцов на ноги. Но их нет.