Со слезами на глазах подслеповатая бабуля говорила, что ее непутевая дочь уморит ребенка голодом, так как алименты расходует на себя, да и не занимается с дочкой, как мать. Не разговаривай, так немой станет. А она слишком больна, да и заработок невелик, чтобы взять на себя заботу о внучке.

Поезд должен был вот-вот тронуться. Говорить с Лидой было не о чем, да и ни к чему. И так все ясно. Он молча принял девочку на руки, и она сразу затихла, успокоилась. Вытер носовым платком слезки, сползавшие по ее щекам. Прижал к себе. Сердце его колотилось от одной только мысли, что отныне и навсегда дочь будет с ним, и мучения ее на этом кончатся. Но можно ли верить Лиде, ее слову, ее подписи?

— А это — бельишко, — подавая узелок, сказала Лида. — Рубашонка с трусиками да платьице ситцевое. Бабуля сшила на прощание из своей старой блузки.

Проводник пригласил пассажиров занять места в вагоне.

— Прощайте, Антон Владимирович, не поминайте лихом! А для дочки пришлю куклу! — прокричала Лида из тамбура и помахала рукой. На лице ее была неподдельная радость от того, что избавилась от ставшей помехой в ее жизни дочери.

И все же Антон пожелал ей счастливого пути.

В метро вспоминал детали. Мать даже не поцеловала ребенка, расставаясь с ним, быть может, навсегда. Вероника сидела на коленях отца и все смотрела, смотрела на него пытливым взглядом. Потом положила головку ему на грудь и заснула. Антон почувствовал, как она вздрагивает во сне, нервно теребит пуговицу на его пальто. Попытался посадить ее поудобнее, но Вероника открыла глазенки. Они были тусклыми и по-взрослому задумчивыми, будто говорили: несчастье иметь нелюбящую мать.

— Проживем, — сказал Антон. — Буду тебе папой-мамой.

Он приподнял Вероню над собой. Его лицо светилось. Поцеловал ее в щечку. Она обняла его своими крохотными ручонками. Казалось, понимала, что сегодня свершилось нечто поворотное в ее судьбе.

Да и в жизни Антона — тоже. Предстояло вывести дочурку из состояния одичания и запущенности, создать условия для ее нормального развития. Но как это сделать, если он всего лишь мужчина и материнскими качествами природа его не наделила? Да и рабочий день продолжается чаще всего с утра и до утра.

Антон еще раз подумал о Лиде, которая хотела видеть его разведчиком, чтобы ездить за границу. Подвернулся другой мужчина, и она с легкостью оставила семью, чтобы осуществить свою давнюю мечту. Как это у поэта: «…Я все прощу — упреки, подозрения…» Антон не мог простить подлости, предательства. Лида предала и дочь, и его. Любовь предала! Этого ей показалось мало, и тогда она лишила его жилья. Ловкая женщина! Но вряд ли сложится ее дальнейшая жизнь. Изменив двоим, она непременно предаст и третьего, и пятого. Он вырвал ее из своего сердца, заставил себя забыть о ней и никогда больше не вспоминал.