И тогда она старалась понять и осмыслить свое место в войне, поведение в последние недели и месяцы. Побег из Постав — естественная реакция. Но вот банда Краковского? Были возможности побега и оттуда. Чем бы кончилось? Жестокая расправа, ужасная смерть. И тогда не летела бы сейчас в Москву к любимому своему, к маме. Да ведь и отчитаться необходимо…

Посадив машину на военном подмосковном аэродроме, пилот помог Альбине сойти по трапу. Почувствовав под ногами родную землю, Альбина сделала шаг по ней и остановилась. Наступила разрядка нервного и психического напряжения, в котором она пребывала столько лет на чужбине, в фашистском логове. По щекам ручьем потекли слезы. Это были слезы радости. «Неужели Москва?» — не верилось ей.

О том, что ей необходимо передать Советскому Главнокомандованию нечто важное, Баронесса, конечно, сочинила. Не могла же она сказать следователю, что ей срочно надо связаться с Центром, со своей разведслужбой. Это означало бы раскрыть себя, на что она пойти не имела права даже у себя дома.

К самолету подъехала черная «эмка». Из нее вышел майор, который все эти годы поддерживал с нею связь по радио и даже встречался с ней в третьей стране, в Швейцарии, куда она выезжала под предлогом оформления наследства, либо почтить память родителей. Он поблагодарил за то, что она вместе со своей напарницей Раисой сделала для Родины, восхищался ее стойкостью, смелостью, мужеством.

Но были и слезы. Теперь уже горькие, и рыдала она дома, в подушку, чтобы не разбудить, не нарушить покой домочадцев.

Принимавший ее на конспиративной квартире полковник тоже благодарил, но и выразил недоумение в связи с провалом.

— Надо же, в завершающий момент войны Центр не получал важной информации! В результате командование лишилось своих глаз и ушей, а значит, принимались опрометчивые решения, напрасно лилась кровь на фронте.

— Это что, упрек или недоверие ко мне? — спросила она.

— Понимайте, как хотите, — неопределенно ответил службист.

— Как-то нелогично обвинять разведчика в том, что руководством принимались неверные решения.

— В ближайшие дни представьте на мое имя подробный отчет о проделанном за эти годы, о причинах провала. Особо укажите о своих контактах в германских элитных кругах. Выделите из них перспективные для нас в плане их возможной вербовки.

Когда она представила отчет, полковник, бегло просмотрев исписанные ею листы бумаги, и отложив их в сторону, сказал:

— Разберемся с вами. — Вскинул брови, посмотрел недобро. — А сейчас меня интересует, почему вы, вместо того чтобы продолжать радиосеансы из другой точки Постав, предпочли уйти в банду гитлеровского карателя Краковского?