Красноармейцы собрались в ближней юрте, из которой жителей заблаговременно переселили.

— Устал я! — повалился на лавку Ларкин. Щеку его с расплывшимся фиолетовым синяком дергало. — От войны устал! Скорей бы покончить с проклятой гидро-контрой! Потом бы отдохнуть, по-настоящему, вволю...

Тепляков внимательно посмотрел на него, присел рядом и заскорузлой ладонью пощупал лоб бойца. Затем отделенный проверил подсумки. Копчиками пальцев, точно драгоценности, извлек две обоймы.

— Патроны на исходе. Это похуже усталости, товарищ Ларкин! — с укоризной заметил он.

— У меня, товарищ командир отделения, совсем кончились! — вставил Костя Люн. — Даже в магазине ни штуки! — И он для пущей убедительности до отказа отвел назад давно не чищенный затвор.

— И я последнюю обойму загнал!

Фролов, насупившись, исподлобья обвел взглядом исхудалые, давно небритые лица бойцов. Помедлив, он широко развел руки в стороны.

— Нету патронов! Норма! — глухо произнес он. — Винтовочные для пулеметов беречь надо. А у гладкоствольных, сами знаете, запас гильз — раз, два и — обчелся! Тоже на всякий случай иметь надо... Поначалу не очень-то беспокоились о шестнадцатом и двенадцатом калибрах. После первого же выстрела — гильзу в снег. Вот и добросались.

— Как же быть? — растерянно привстал с лавки Ларкин и заморгал воспаленными веками.

Ему не ответили. Красноармейцы сосредоточенно молчали и не смотрели друг на друга.

— Братцы! — привскочил вдруг Коломейцев и отчаянно замахал руками. — Я придумал! Я знаю! Вон где боеприпасы! — показал он в сторону опушки леса. — Убитых беляков — как поленьев. А они стреляли куда меньше наших... Как, братцы, рискнем?

— Про такое один знаменитый французский писатель писал, — заметил дядя Гоша. — Мальчишка, по имени Гаврош, для революционеров патроны с убитых солдат перед баррикадой собирал.

— А и правда! Если сотен по пять, по шесть каждые сутки у них добывать — оно и славно. Можно было бы огрызаться изо всех дыр! — оживился Фролов и крепко потер заросший подбородок. — Попытка — не пытка, верчок — не щелчок! Кое-что там насобираешь. А в нашем положении — бородавка и то прибавка... Ночи сейчас темные. Луна всходит поздно. Обеспечь тишину и полную маскировку. Рискнем, ребята!.. Старшина, срочно раздобудь несколько простыней почище!

— Есть раздобыть несколько простыней почище! — браво ответил неунывающий Кеша-Кешич.

Он тут же собрал свой немудреный «хирургический» инструмент и, пригнувшись, нырнул в дверь.

Темень была плотная, не имеющая границ и очертаний. Легкие перистые облака обессиливали свет звезд. До восхода месяца оставалось не менее двух часов. Перевалившись через щербатые, изрытые пулями балбахи, Фролов крадучись прошел немного вперед. Затем он остановился и долго всматривался во мрак. Немного погодя перебрались через вал несколько красноармейцев.