— А разве дядько Антон ускакал на Орлике?

— А як же! Тогда Петр Зиновьевич велел Ильку дать ему Орлика, и дядько Антон оставил его в Верховце у знакомого. Потом Илько поехал и привел.

Юре припомнилась загадочная история исчезновения дядька Антона.

— Ну и как?

— Прискакали милиционеры ночью. Пятеро. Верховые. И с коляской. А Петра Зиновьевича нет. Они туда, они сюда! Нигде нет. Ищут всюду. Где он? А Юлия Платоновна объясняет: «Он мне не сказал, сел в экипаж и куда-то уехал». А я сей минуту на конюшню и говорю: «Петр Зиновьевич, спасайтесь, пока не поздно. Придут на конюшню вас шукать». Петр Зиновьевич поскакал на Орлике, а рядом я, на Весталке. Доехали до Верховцева, а там он сел на поезд. Спасибо мне сказал, поцеловал и говорит: «Увидишь Юлию Платоновну, передай, что все будет хорошо!»

— Да, мама говорит, что в Полтаве он был и уехал… А знаешь? Антон в Екатеринославе. Я его сам видел.

— Да что ты?

— Честное слово! Мы с ним винтовки в эшелонах реквизировали.

— Брешешь!

— Чтоб мне провалиться! Он командир всей рабочей гвардии. И железной дорогой командует, паровозы куда хочешь отправляет, ей-богу! Я сам на паровозе ехал, с собственной трехлинейкой. Ух, и оружия мы взяли — целый тендер! Я тебе потом все расскажу…

Тимиш слушал в оба уха. Изумленный, он и верил и не верил приятелю.

— Юр, значит, ты большевик? С дядьком Антоном?

— Ага, рабочегвардеец из десятка Палея. Только еще не совсем. Дядько Антон нас с Петей потом назад в гимназию отправил. Учиться велел, чтобы все понять насчет партий.

— Ну, вот это брехня! — возразил Тимиш. — А что тут понимать? Чтобы большевиком быть, в гимназиях учиться не треба.

Юра замолчал. Потом попытался объяснить:

— Насчет партий я раньше не понимал. Слушал, слушал ораторов на площади… Ну, как тут поймешь, когда все кричат, что они за свободу и народ: и кадеты, и эсеры, и анархисты, и меньшевики, какие-то там трудовики, самостийные украинцы… Я раньше думал, что кадеты — это партия кадетского корпуса, а анархисты — гимназическая партия, против буквы «ять», латинского языка и всяких строгостей. Ну, подумал я, буду анархистом-запорожцем. Анархистом — потому что гимназист, а запорожцем — потому что они все время воюют. Интересно!

— Ну и дурак! Ох, и дурень!

— А ты не ругайся, умник! — рассердился Юра. — Я сам теперь поумнел. Мне дядя Палей, когда на паровозе обратно ехали, объяснял, кто такие кадеты, кто анархисты… А вот большевики — они за правду! И газета их так называется — «Правда»! Поэтому и дядько Антон командует рабочей гвардией… А ты, Тимиш, какой партии?