– И что же? – спросил граф.

– А то, – очень естественно отозвалась Андреа, – что я лично с ним незнакома, но мне говорили, что человек он весьма достойный.

– Откуда же тогда такое волнение, милая графиня? – полюбопытствовала королева.

– Волнение? Разве я волновалась?

– Еще как! Казалось, это имя доставляет вам мучения.

– Это не исключено, и дело тут вот в чем. У короля в кабинете я увидела одетого в черное человека с суровым лицом, говорившего о мрачных и ужасных вещах: он весьма живо описывал убийство господина Делоне и господина де Флесселя. Я была напугана и лишилась чувств, как вы видели. Возможно, я что-то при этом бормотала и произнесла имя этого самого господина Жильбера.

– Возможно, – согласился г-н де Шарни, явно не желавший продолжать расспросы. – Но теперь вы успокоились, не так ли?

– Вполне.

– В таком случае я хочу попросить вас кое о чем, граф, – проговорила королева.

– К услугам вашего величества.

– Пойдите разыщите господ де Безанваля, де Брольи и де Ламбеска и велите им оставить свои части там, где они сейчас и находятся, а завтра король на совете решит, что делать дальше.

Граф поклонился, но прежде чем выйти, еще раз взглянул на Андреа.

Взгляд его был полон беспокойства и нежности.

Он не укрылся от внимания королевы.

– Графиня, – спросила она, – вы не пойдете со мною к королю?

– Нет, ваше величество, не пойду, – поспешно ответила та.

– Почему?

– Я прошу ваше величество разрешить мне удалиться к себе: я ощущаю потребность в отдыхе после всех этих переживаний.

– Признайтесь откровенно, графиня: между вами и его величеством что-то произошло? – настаивала королева.

– Ничего, государыня, совершенно ничего.