Король не удержался и одобрительно кивнул, что не ускользнуло от внимания Марии Антуанетты.

– Несчастный! – воскликнула она, обращаясь к Жильберу. – Вы, стало быть, не понимаете, что будет означать в этой ситуации присутствие короля в Париже?

– Я слушаю вас, ваше величество.

– Это будет означать: «Я согласен… Вы правильно сделали, что убили моих швейцарцев… Вы правильно сделали, что расправились с моими офицерами, предали огню и мечу мою прекрасную столицу, вы правильно сделали, что лишили меня трона. Благодарю вас, господа, благодарю!»

И на губах Марии Антуанетты заиграла презрительная улыбка.

– Нет, – возразил Жильбер, – вы ошибаетесь, ваше величество.

– Сударь!

– Это будет означать вот что: «Народ мой и в самом деле страдает. Я буду снисходителен, я – ваш владыка и король, я встану во главе Французской революции, как в свое время Генрих Третий возглавил Лигу[164]. Ваши генералы – это мои офицеры, ваша национальная гвардия – мои солдаты, ваш магистрат – мои служащие. Вместо того чтобы меня отталкивать, следуйте за мною, если можете. Благородство этого моего шага еще раз доказывает, что я – король Франции, наследник Карла Великого».

– Он прав, – печально признал король.

– Умоляю вас, государь, – вскричала королева, – не слушайте этого человека, он – наш враг!

– Государыня, – парировал Жильбер, – его величество сам скажет, что он думает о моих словах.

– Я полагаю, сударь, – ответил король, – что сейчас вы единственный, кто осмелился сказать мне правду.

– Правду? – воскликнула королева. – Господи, да что вы такое говорите?

– Да, государыня, – подхватил Жильбер, – и поверьте, сегодня правда – это единственный светоч, который способен помочь престолу и королевской власти не скатиться в пропасть.

С этими словами Жильбер отвесил Марии Антуанетте низкий и смиренный поклон.

IV. Решение

IV. Решение

Впервые королева почувствовала, что она тронута. Что было причиною – смелые рассуждения доктора или его смирение?

Король с решительным видом встал. Он уже думал о том, как выполнить намеченное.

Однако, повинуясь привычке не делать ничего, не спросив у королевы совета, он осведомился: