Королева отступила на три шага.
Но король почти повелительным жестом остановил ее.
Придворные стеснились в две группы.
Шарни и Жильбер остались рядом с королем.
Все остальные ринулись к королеве и выстроились позади нее.
Раздался звук шагов, и в дверях показался г-н де Лафайет.
При его появлении все смолкли, и в наступившей тишине чей-то голос рядом с королевой произнес:
– Вот Кромвель.
Лафайет улыбнулся.
– Кромвель не пришел бы к Карлу Первому один, – сказал он.
Людовик XVI обернулся к этим безжалостным друзьям, которые хотели обратить во врага человека, пришедшего ему на подмогу.
Потом он сказал графу де Шарни:
– Граф, я остаюсь, когда здесь господин де Лафайет, мне нечего бояться. Велите войскам отступить к Рамбуйе. Наружные посты займет национальная гвардия, а посты во дворце – мои гвардейцы. – Потом он обратился к г-ну де Лафайету: – Пойдемте, генерал, мне нужно с вами побеседовать. – Видя, что Жильбер отступил, собираясь удалиться, он добавил: – Вы тоже не помешаете, доктор, идите с нами.
И король направился в один из кабинетов, указывая дорогу Лафайету и Жильберу, которые последовали за ним.
Королева проводила их глазами и, когда дверь за ними затворилась, сказала:
– Ах, бежать нужно было бы сегодня же! Мы бы еще успели. Завтра, может быть, будет уже поздно.
Затем она тоже вышла и удалилась в свои покои.
Тем временем в окна дворца полыхнуло огромное пламя, напоминавшее о пожаре.
То был огромный костер, на котором жарились части лошадиной туши.