На эту ночь пало два совершенно различных потрясения, произведенных двумя войсками: одно из них прибыло в Версаль вечером, другое – ночью.

Первое привел голод – оно просило хлеба.

Второе привела ненависть – оно требовало мщения.

Мы знаем, кто привел первое войско – то были Майар и Лафайет.

Но кто же возглавил второе? История об этом умалчивает. Однако предание вопреки истории называет нам имена.

Марат!

Мы знаем его, мы видели, как он пытался удержать народ на площади Людовика XV во время празднеств по случаю бракосочетания Марии Антуанетты. Мы видели его на ратушной площади, где он увлекал сограждан к Бастилии.

И, наконец, мы видим, как он крадется во тьме, подобно волку, рыщущему вокруг стада овец в ожидании, когда уснут пастухи и можно будет рискнуть на кровавое дело.

Верьер!

Этого мы называем впервые. Безобразный карлик, омерзительный горбун на чрезмерно длинных ногах, при каждой буре, до самого дна сотрясавшей общество, этот кровавый гном выплывал наверх вместе с пеной и баламутил поверхность; дважды или трижды в самые ужасные времена он проследовал по Парижу верхом на черном коне, подобно апокалиптическому всаднику или одному из тех невообразимых дьяволов, что рождались под карандашом Калло[188], чтобы искушать святого Антония.

Однажды в политическом клубе он вскочил на стол и принялся изрыгать на Дантона угрозы и обвинения. Популярность героя 2 сентября к тому времени уже пошатнулась. Слыша ядовитые нападки, Дантон почувствовал, что погиб – погиб, как лев, заметивший у самых своих губ омерзительную голову змеи. Он огляделся, ища не то оружия, не то поддержки. К счастью, он заметил другого горбуна. Тут же он подхватил его под мышки, поднял и поставил на стол лицом к лицу со своим обвинителем.

– Друг мой, – произнес он, – ответьте этому господину, передаю вам слово.

Все расхохотались, и Дантон был спасен.

По крайней мере в тот раз гроза миновала.

Итак, предание уверяет, что это были Марат, Верьер – и с ними некто третий.

Герцог д’Эгийон.

Герцог д’Эгийон, заклятый враг королевы.

Герцог д’Эгийон в женском платье.

Кто это говорит? Да все на свете.

Аббат Делиль[189] и аббат Мори, два аббата, столь мало схожие между собой.