Первому из них приписывают знаменитое двустишие:

Что до аббата Мори, тут дело другое.

Спустя две недели после описываемых событий герцог д’Эгийон повстречался с ним на террасе клуба фельянов[190] и пожелал втянуть его в разговор.

– Иди своей дорогой, шлюха, – отрезал аббат Мори.

И величественно удалился.

Итак, если верить молве, эти трое прибыли в Версаль в четвертом часу утра.

Они вели за собой второе войско, о котором мы упоминали.

Состояло оно из людей, которые приходят следом за теми, кто сражается за победу.

Эти же приходят, чтобы грабить и убивать.

В Бастилии им удалось кое-кого убить, но грабить там было некого.

Зато в Версале можно было наверстать упущенное.

В половине шестого утра спящий дворец содрогнулся.

На Мраморном дворе прогрохотал выстрел.

У ограды внезапно возникло человек пятьсот – шестьсот; подстрекая, воодушевляя, подталкивая друг друга, они штурмом взяли решетку – кто перемахнул через нее, а кто и проломил.

Тогда-то часовой и выстрелил: то был сигнал тревоги.

Один из нападавших упал замертво, и тело его простерлось на мостовой.

Выстрел рассек толпу грабителей, которые соблазнялись дворцовой утварью, а может быть – кто знает? – и королевской короной.

Толпа раскололась надвое, словно разрубленная огромным топором.

Одна половина ринулась громить покои королевы, другая – наверх, к капелле, туда, где были покои короля.

Последуем вначале за теми, что идут к королю.