Этот взгляд сильно смущал ее.

– Ты знакомила его с женщинами, которых он должен был убить! Его любовница – ты искала ему других любовниц, которых вы вместе убивали вашей смертоносной любовью!

– Нет-нет, – сказала Нисетта, – я просто знала его лучше всех.

– Ты лжешь – повторяю тебе. Ты лжешь: ты была его сообщницей в убийстве Мазель.

Испуганная обвинением, которое он высказал просто на всякий случай, Нисетта отступила, совершенно потеряв голову.

– Нет-нет! Я не была у Адели в тот день! – пробормотала она.

– Но ты знала ее. Ты выдала себя, сказав мне это.

– Слушай, – сказала Нисетта, дрожа от страха и стыда, и чувствуя, что попалась в грубую ловушку, думая, что Поль хочет помириться с ней. – Я знала Адель, к которой он ходил почти каждый день. Его знали там под именем аббата Пуляра. Мы часто веселились вместе с Аделью, которая обожала его.

Он бросил меня за несколько дней до преступления, уверяя, что женится, но будет видеться со мной иногда и не даст мне испытывать ни в чем недостатка, а пока из-за его свадьбы нам нужно прервать всякие отношения.

Так как в то время я уже не любила его, то была очень довольна.

Спустя некоторое время я узнала об убийстве Адели и стала подозревать, в чем дело.

– И ты ничего не сделала для того, чтобы не осудили невиновного?

– Нет. Я ненавидела Адель и ее любовника Корнеля Лебрена, который поссорил нас, и один раз она даже меня выгнала. Я никогда не забываю обид.

Панафье от отвращения передернуло. Эта женщина еще имела гордость!

– Я не сказала ничего, а когда началось следствие, он пришел ко мне и велел познакомиться с одним студентом, который присутствовал при вскрытии трупа, чтобы узнать, нашли ли настоящую причину смерти.

– С Жобером?

– Да.

– Он хотел узнать – нашли ли булавку?

– Ты и это знаешь? – с удивлением спросила она. – Ведь об этом ничего не было упомянуто на процессе.

– Продолжай.