Саша посмотрела на его лицо. Какие были кровоподтеки вот тут, на лбу и под глазом, на скуле. Теперь все в порядке. Кожа чистая и матовая, как всегда, только не очень бритая… Сейчас Саша всему рада, хотя обычно не любит растительность на его лице. Он с ней старше и непонятнее. А если бы — почему-то подумалось ей, — лицо его вдруг приняло такое выражение, как тогда, в библиотеке? Она бы испугалась? Саша свела брови, сжала губы и, не мигая, смотрела на него. Он недоуменно спросил:

— Что, не хочешь мне говорить? Не можешь сказать? Но, ты ведь здорова сейчас? Выглядишь здоровой…

Саша сморгнула, встряхнулась:

— Почему не могу, я все вам могу сказать! Это корь была! Такая болезнь совсем не для меня, случайно… — тут она поняла, что Виконт может и знать, что корь — специальная болезнь для маленьких детей, и поспешила отвести разговор. — Но все эти болезни, просто ерунда. И, конечно, прошло все! Я давно выздоровела! Если сейчас мало времени, то я сразу о главном. Об остальном потом, хорошо? Главное — вот! Теперь вам знать не опасно! — Она торжественно извлекла из кармана газетный листок с отчеркнутой статьей и протянула ему. — Здесь как раз про Ростов, пишут, что скоро освободят.

Он взял, посмотрел заглавие, поднял брови и небрежно пробежал глазами столбик:

— И что?

— Я не успела вам сказать, я ничего не прятала от вас специально, не думайте, просто вам некогда было…

Она все же заволновалась, побаиваясь его реакции. Поругает?

— В городе подхватила? — Виконт неопределенно кивнул на газету.

— Нет, не в городе. Тут у меня товарищи собираются, я слежу, чтобы никто не знал, чтобы не схватили. Тут ведь белые пока. А ведь помогать товарищам, участвовать в правом деле — это, именно то, что человек должен делать, правда? — Она старалась говорить, как можно убедительнее, даже рукой взмахнула.

— Погоди, что ты болтаешь? Какие белые, какие товарищи? Чьи?

— Большевики. Я пока — нет, но я с ними заодно!

— Довольно, Александрин, что за выдумки? И как долго это все продолжается? — всякий намек на улыбку давно исчез с лица Виконта.

— Вы считаете меня несерьезным человеком, болтушкой? Вот сейчас — в сторожке Ваня живет, он брат моей подруги, хотите, я вас познакомлю? Вы сразу поймете — это нужное и важное дело! Для судеб человечества! Я и с Валентином вас познакомлю, это он помог мне сюда добраться… Только знаете, он очень, очень болен, кашляет. А самый главный тут не бывает, он в Москву уехал… А вы, оказывается, тоже… И это — не скоропалительное знакомство — я их всех уже два года знаю!

— Два года? — растерянно переспросил Виконт, потер лоб рукой и сказал, похоже, что сам себе: «Так. Приехали». И вдруг повысил голос: