— Генрих, там дети, они спят… А денег у Иохима нет. Он приехал с Земланда налегке…

— Я знаю его легкость! Небось в швейцарские банки переслал. О Гретхен, это плохой признак, когда капиталы кладут в банки другого государства. Уж по собрался ли господин Нейман бежать с корабля… Он один?..

— Нет, с ним господин Фукс. Апель вчера появился, и сразу они заперлись, велели не беспокоить. Я еще кружечку налью?

Но Адем закрутил головой, направился наверх по лестнице, ведущей не в детскую, а в комнату с итальянскими окнами, где он уже был однажды, когда покупал у Неймана протекцию на поездку в Керчь. Ступени лестницы скрипели, как и в тот раз, но Адема скрип этот не раздражал, он находился весь во власти своих мыслей: «Нейман весьма предан Гитлеру… Но разве война с Россией не открыла ему глаза на фюрера?.. Ведь три покушения известны, а сколько неизвестно. Гитлер — ошибка деловых людей империи, надо другого ставить… Например, Роме. А может быть, и генерала Эрнеста Манштейна… Только не профессора Теодора, он, лис, набьет карман — и махнет в другую страну с набитым зобом… А Вильгельму Пику того и надо с его национальным комитетом «Свободная Германия»…

Адем нажал на кнопку, но звонка не последовало. Тогда он постучал тростью громко, повелительно — дверь открылась, он увидел сидящих за столом Теодора, Неймана и Апеля Фукса и чуть было не оробел, но Теодор первый его позвал:

— А-а, господин Адем, прошу, прошу! Как это мило с твоей стороны — явиться самому… в такой поздний час. Но что поделаешь, сегодня вся Германия не спит, — добавил Теодор, когда Адем по кивку Неймана уже сел на диван. — Собственно, мы вас поздравляем, — продолжал Теодор, стоя к Адему спиной. — Поздравляем с новым назначением. — Теодор наконец повернулся лицом к Адему, и Адем заметил в глазах Теодора выражение шутливости и сильно возмутился про себя: «Ваша шутливость, а скорее всего, шутовство уж расшатало Германию!» Теодор же опять повернулся к нему спиной, говоря: — Так слушайте, капитан Адем, это и вас касается. Господа, — обратился он уже к Нейману и Фуксу, — подземные заводы в векторах А и Б со штатами иностранных рабочих необходимо взорвать в течение трех дней. Уничтожаются и частные предприятия, не имеющие оборонного значения, но имеющие штат восточных рабочих…

Адем невольно приподнялся, он уже собрался сказать: «Господин Теодор, ты еще не фюрер германской промышленности, чтобы лезть в вопросы деловых людей. Эдак можно оставить армию разутой, раздетой, голодной и безоружной!», но не успел сказать этого, Теодор повысил голос: