Как правило, соль со складов попадала к спекулянтам. Их называли «чумаками». Наживались эти паразиты изрядно, отнимали и у крестьянина последнее, что у него было. Как-то в конце 1943 года Медведев поручил Шевчуку и мне хорошенько «встряхнуть» спекулянтов, отобрать у них соль и отдать крестьянам. Стояли мы тогда на Полесье, на стыке Ровенщины, Волыни и Белоруссии. Деревни здесь были своеобразными перевалочными пунктами соли.

Несколько дней вели мы «следствие». Но «чумаки» не сдавались.

— Нет у нас соли, — утверждали они.

Примерно на третий день одна женщина обратилась ко мне:

— А вы позвольте нам поговорить с «чумаками» на сельской сходке. Мы их заставим сказать, куда они девали соль.

— Ну и досталось тогда спекулянтам!

— Надо их, ненасытных, кормить одной солью и ничего не давать пить.

— Нет, уж лучше посадить их на несоленую пищу, пускай знают, что значит хлебать щи без соли!

Подобные предложения сыпались одно за другим. И спекулянты не выдержали, начали называть тайные хранилища с солью. Целыми тоннами лежала она там, а люди изнемогали из-за недостатка ее в организме. Мы раскрывали хранилища и раздавали соль. Из окрестных сел потянулись в отряд, крестьяне с мешками. Трудно передать радость партизана, когда выпадал случай помочь родным людям.

Когда мы доложили о выполнении этого задания, Медведев поблагодарил нас и заметил:

— Эта соль — не просто соль. Она укрепляет веру людей в нас, в нашу силу. Вот в чем соль!

Нам в этот момент было приятно, радостно и весело.

Партизаны никогда не падали духом. Использовали каждый удобный случай, чтобы повеселиться, как говорится, удовлетворить духовные потребности. В свободные часы организовывали спортивные соревнования, военную учебу, концерты, вечера развлечений, коллективное чтение книг и газет или просто интересных рассказов.

Часто развлечения возникали сами по себе, стихийно.

В нашем многонациональном отряде были испанцы. Прекрасные товарищи, мужественные бойцы, они горели жгучей ненавистью к фашистам. Они брались за любую работу, никогда не сидели без дела, ни от чего не отказывались. Говорили: «Мы должны воевать так, как воевали ваши товарищи в Испании».

Самый старший из них и самый низкорослый, Ривас, совсем не знал русского языка. Инженер-авиастроитель по специальности, он с отчаянием говорил: «Мне легче построить самолет, чем научиться разговаривать по-русски».

Самолет, правда, он не построил, но оборудовал в отряде слесарную мастерскую. Это была уникальная мастерская. Ривас ремонтировал часы и пистолеты, баяны и мясорубки, пулеметы и кастрюли, пишущие машинки и телеги.