— А на этот раз подвела. Обещаю в самом скором времени познакомить вас с этим обер-лейтенантом, тогда вы убедитесь, что он чистокровный сибиряк. Как запоет вам «Ревела буря, гром гремел» или «По диким степям Забайкалья», как расскажет про сибирскую баню — посмотрим, что вы тогда заговорите!

— Неужто? — удивился Клименко. — Товарищи… Так знаете…. это просто замечательно, что у нас такие разведчики…

Он сорвался с места и широко зашагал по комнате. Лицо его сияло.

Выбежал на кухню и позвал со двора жену:

— Надя, Надя! Скорей иди сюда. Дай нам чего-нибудь такого. Ну, сама понимаешь… Тут такие новости, что не грех и бутылочку распить.

А когда мы уселись за стол, он без всяких предисловий спросил меня:

— Говорите, что я должен делать?

— Прежде всего успокоиться.

— Не шутите! — обиделся Клименко.

— А я не шучу. Да, да, нужно успокоить свои нервы… Ничто в вашем образе жизни не должно меняться. Для всех — для ваших соседей, товарищей по работе, немцев — вы остаетесь тем же шофером того же газогенератора. Вы знаете, что Петро Бойко работает с нами. Через него, Сергея Шмерегу или Дмитрия Михайловича будете получать от нас задания.

— И это все? — В голосе Клименко я уловил нотку разочарования.

— А разве этого мало? Бороться с врагом можно и нужно повсюду и любыми способами. В прошлый раз вы помогли четверым партизанам добраться до отряда. Это тоже борьба. Если бы не вы и не ваш газогенератор, неизвестно, как сложились бы для нас обстоятельства.

— Что ж, мне снова придется куда-нибудь везти вас?

— Может, меня, а может, кого другого. Может, и что-нибудь другое….

— Что, например?

— Ну, хотя бы взрывчатку… Или продовольствие в отряд.

— В отряд? Неужели? — обрадовался Леня. — Надя, ты слышишь?

Она слышала. Хозяйничала в кухне, все слышала, но делала вид, что не обращает внимания, о чем мы говорим. Когда же муж позвал ее, мигом вошла — такая же румянощекая, пригожая, сияющая, с большими горящими глазами.

— Видишь, Надя, это — настоящий партизан, один из тех, кого я возил тогда на Кудринские хутора… И я теперь буду с партизанами.

Она стояла, счастливо улыбаясь, и я понял, что жена рада за своего мужа, что она так же, как и он, ждала этого дня с нетерпением. Должно быть, подумал я, едва мы с Красноголовцем вошли к ним во двор, она уже почувствовала, что это не обычный визит, оттого-то так приветливо, как самых желанных гостей, пригласила нас в комнату.