– Вы хотели сказать, что обронили их на дороге, друг, так как забыли о щедром подарке матросам с «Санта-Марии»? Впрочем, в этом доме не в обычае принуждать к игре. Мы можем беседовать и смотреть, как играют другие.

– С удовольствием! – ответил сеньор, присаживаясь к столику играющих.

С виду игра велась совершенно безобидная, на бобы какао, но, судя по тем ругательствам, которыми сопровождались все ставки, было правильнее предположить, что под бобами скрывалось золото. Я продолжал сидеть в стороне, наблюдая и думая про себя о предстоящей нам участи. Меня вывел из задумчивости дон Смит, со смехом говоривший своим товарищам:

– Посмотрите на этого индейца, который нахохлился, как индейский петух! Не напоминает ли он того идола, которого мы видели с тобой, Хосе, в прошлом году в тех развалинах, где мы так весело кутили?.. Идол, не выпить ли нам?

– Gracias[51], сеньор, я уже пил! – ответил я.

– Так выкури сигару!

– Gracias, сеньор, я больше не буду курить!

– Мой господин касик, верховный повелитель всех здешних индейцев, не хочет ни пить, ни курить, так мы воскурим ему фимиам!

Он насыпал на тарелку сухого табаку и, поднося ко мне, зажег кусок папиросной бумаги. Меня всего обдало дымом, но я терпеливо молчал.

– Принесем ему жертвоприношение, – продолжал дон Смит. – Помнишь ту девушку, которая пыталась бежать прошлой ночью и которую мы поймали с собаками? Она…

– Оставь свои шутки на сегодня, не забывай, что у нас гость… Хотя, говоря откровенно, я был бы не прочь из этого черта-индейца сделать жертвоприношение ему самому! Он оскорбил на пароходе меня, моего отца и мать…

– И ты это спокойно сносишь?! На твоем месте я бы из него сделал решето, чтобы выветрить всю его ложь!

– Я это и собираюсь сделать! – воскликнул дон Хосе, выхватывая нож и замахиваясь на меня.

Я не шевельнул бровью, так как знал, что если проявлю хоть тень страха, то мне несдобровать. Поэтому я спокойно ответил:

– Вам угодно шутить, сеньор, и ваши шутки несколько грубоваты, но я не обращаю на них внимания, так как знаю, что я ваш гость, а личность гостя священна для всякого джентльмена, каким является почтеннейший дон Хосе. Иначе это был бы не джентльмен, а убийца…

– Побей эту свинью, дон Хосе! – крикнул Смит. – Он тебя опять оскорбляет!

Дон Хосе опять приблизился ко мне с обнаженным ножом, но в это время к нему бросился сеньор Стрикленд.

– Постойте, друг мой! Шутка шуткой, но вы заходите слишком далеко!