Штаремберг и его помощники вновь обратили свои взгляды в поле.

Солнце поднялось немного выше и осветило весь турецкий лагерь.

Он растянулся полукольцом на две мили, от городка Швехата на востоке до Хайлигенштадта и Нусдорфа на западе, флангами своими упираясь в Дунай.

В центре лагеря, в парке, недалеко от дворца Ла-Фаворит, пламенел, как кровь, огромный роскошный шатер сердара. Такого большого, словно настоящий дворец, шатра, конечно же, не было еще ни у одного европейского полководца и ни у одного могущественного правителя в Европе.

Рядом с шатром на высоком шесте развевался на ветру бунчук[126] великого визиря.

В двухстах шагах от контрэскарпа[127] виднелись свежие, вырытые за ночь траншеи. В них залегли янычары. Значит, с этой стороны Вена уже отрезана от всего мира.

Опытный глаз Штаремберга сразу заметил в траншеях, в специально вырытых для этого гнездах, пушки. Они были сосредоточены против бастионов крепости.

– Плотно обложил нас Кара-Мустафа, – задумчиво произнес Штаремберг. – И мышь не проскочит. Если ему удастся выбить нас из Пратера и Леопольдштадта, он прервет наше сообщение с левым берегом и полностью окружит город.

– Может, послать туда подкрепление? – спросил Либенберг.

– Мы не можем этого сделать, – возразил генерал. – У Кара-Мустафы двести тысяч воинов, а у меня – почти в десять раз меньше… Если я сниму несколько тысяч со стен, турки сомнут нашу оборону здесь и ворвутся в город. Не сегодня-завтра надо ждать штурма… Господин Колонич, пожалуйста, немедленно в самых глубоких склепах и погребах отройте ямы поглубже и уберите туда весь порох, имеющийся в крепости. Чтобы во время вражеского обстрела не взорвался…

– Будет сделано, – кивнул Колонич.

– И еще – составьте из жителей подвижные отряды для тушения пожаров и восстановления разрушений в оборонительных укреплениях. Возлагаю это на вас!

– Не беспокойтесь, генерал, – заверил старый воин.

– Вы, господин Либенберг, чтобы успокоить войска и жителей столицы, отпечатайте прокламацию. Напишите в ней, что Вена выстояла при грозном нашествии Сулеймана в 1529 году – выстоит и теперь! Стены наши надежны, пороха и провианта достаточно, а сердца защитников не дрогнут перед смертельной опасностью в тяжкое время. И еще напишите, что на левом берегу Дуная стоят войска Карла Лотарингского, а на помощь нам спешат князья имперские и король польский.

– Хорошо, господин генерал, – ответил Либенберг и вдруг воскликнул: – Смотрите, смотрите! Над шатром Кара-Мустафы взвилось знамя!

Над красным шатром развевался зеленый стяг. Даже отсюда была видна большая группа людей на лужайке, повернувшихся лицом в сторону Киблы[128]. Стоя на коленях, они совершали намаз. И как раз перед ними, в том же направлении, развевалось по ветру это знамя.