— Мальчик, ты смешон, — сказал я ему смеясь.

— «Мальчик»! — заревел он в гневе. — Вот тебе!

Он ударил, целясь мне в голову; я парировал удар левой и с такой силой ударил кулаком правой руки прямо в его висок, что едва не сломал себе пальцы. Он без звука повалился на землю.

Стоящие кругом в испуге отпрянули, один закричал:

— Он его убил!

— Я его только оглушил, — отвечал я. — Бросьте его в воду, чтобы он пришел в себя.

— Господин, что ты наделал? — раздалось позади меня.

Я обернулся и увидел мелека, выбежавшего из дома.

— Я? Разве ты не предупреждал его? Он не послушался тебя и попытался меня ударить. Скажи ему, пусть он этого никогда больше не делает, иначе его дочери будут плакать, его сыновья — рыдать, а его друзья — скорбеть!

— Он не умер?

— Нет, но в следующий раз я его убью.

— Господин, ты только раздражаешь своих врагов и опечаливаешь друзей. Как я могу тебя защитить, если ты постоянно лезешь в драку?

— Скажи раису, что ты слишком слаб, чтобы защитить его от моего удара. Если ты разрешаешь ему меня оскорблять, тогда не обвиняй меня, если я поучу его правилам приличия.

— Господин, уходи, он сейчас очнется!

— Мне что — бежать от человека, которого я только что свалил на землю?

— Он тебя убьет!

— Ба! Я не пошевельну и пальцем. Смотри!

Мои спутники тоже наблюдали за этой сценой. Я дал им знак, и они поняли, чего я от них хочу.

На голову раиса вылили котелок воды. Он медленно встал на ноги. Я не должен был доводить дело опять до кулачного боя, и мое плечо, и моя рука сильно опухли; я должен благодарить Бога, что этот Голиаф не раздробил мне плечо. Завидев меня, он метнулся на меня, хрипло и яростно крича. Мелек попробовал его удержать; другие также кинулись мелеку на помощь, но раис был сильнее их и вырвался. Я обернулся к дому и крикнул раису:

— Неджир-бей, взгляни наверх.