— Валлахи, его посылает нам Бог! Теперь беде конец. Сиди, подай нам руки!

А сбоку в стороне стоял маленький бравый хаджи Халеф Омар. Он не сказал ни слова, но из его глаз выкатились две огромные слезы радости. Я и ему подал руку.

— Халеф, всем этим я обязан большей частью тебе!

— Не говори так, сиди! — возразил он. — Что я против тебя? Грязная крыса, безобразный еж, собака, которая радуется, если на нее падет твой взор!

— Где мелек?

— В доме.

— А бей?

— В самой дальней комнате, он — заложник.

— Пойдем внутрь!

Вокруг нас столпилось огромное число людей. Я отвязал раиса от стремени и приказал ему следовать за мною.

— Я не пойду с тобой! — в ярости вскричал раис.

— Доян!..

Больше ничего и не нужно было говорить: он мгновенно повиновался. Я шел впереди раиса, держа конец веревки в руках. Когда за нами закрылась дверь, снаружи раздался многоголосый шум: толпа пыталась хоть как-то уяснить для себя то, чему они только что были свидетелями. Внутри нам навстречу шел мелек. Увидев меня, он издал крик, полный живой радости, и протянул мне руки.

— Эмир, что я только вижу! Ты снова вернулся? В полной сохранности? A-a, Неджир-бей! Связанный!

Мы вошли в самое большое помещение первого этажа, где места хватало для каждого. Все опустились выжидающе на циновки, только раис остался стоять; конец веревки, которой были связаны его руки, держал в зубах пес, при малейшем движении пленника издававший угрожающий рык.

— Как я попал в руки раиса Шурда и как со мной обращались — это вам уже, наверное, рассказал Халеф? — спросил я.

— Да, да! — раздалось кругом.

— Тогда я не буду повторяться и…

— Все равно, эмир, расскажи-ка нам это еще раз! — прервал меня мелек.

— Позже. Сейчас у нас нет для этого времени, нам надо многое сделать.