– Да катись ты к черту со своей трубкой!

Немец вернулся с двумя заряженными карабинами. Каменная Башка схватил топор – наиболее подходящее оружие для его огромных ручищ, а остальные взяли по аркебузе. Вооружившись, они снова высунулись из люка.

Дюжина акул билась на палубе, разбивая морды о рангоут. Чудовища потеряли столько крови, что палуба стала походить на мясную лавку. Нескольким акулам удалось уйти обратно в море.

– Пробежимся до фок-мачты, – сказал Каменная Башка. – Берегитесь, чтобы они вас хвостами не задели.

Дождавшись удобного момента, они бросились вперед к носовой части судна, то и дело отпрыгивая в сторону, чтобы избежать столкновения с огромными морскими чудовищами. Удачливые друзья невредимыми добрались до марса фок-мачты. Вся верхняя ее часть во время шторма рухнула в океан вместе с реями и парусами. Тем временем волны продолжали бросать на палубу акул, а те – биться в поисках спасения.

Оказавшись в безопасности, Каменная Башка поглядел на бушующий океан, гадая, что же стряслось с фрегатом.

– Ничего не вижу! – потрясая кулаками, воскликнул он. – Проклятый корабль испарился!

– Может быть, его разбило о скалы? – сказал юный марсовой. – Я сожалею о нашей юной госпоже.

– Кто знает, что произошло? Весь юг окутан туманом, – отозвался боцман. – Может быть, фрегат и не разбился. Возможно, его отнесло дальше… Позаботимся лучше о себе! Готов, Ульрих?

– Да, папаша, – вскинув карабин, ответил немец. – Я покашу этим поганым рыбам!

– Ты тоже стреляй, Малыш Флокко. Топор и кортик сейчас, боюсь, не годятся. В другой раз прихвачу с собой абордажное орудие.

Тем временем четыре или пять акул вновь оказались в море, однако на палубе их все равно оставалось так много, что и речи не было о том, чтоб спуститься.

Первый же выстрел Ульриха попал в цель, загнав свинцовую пулю под толстую шкуру акулы. В следующие полчаса юноши, состязаясь в меткости, без промаха разили огромных рыбин. Раненые акулы высоко подпрыгивали, разбивая морды о фальшборт, и последним усилием падали в море. Но одна тяжелораненая акула все еще билась на палубе.

– Эх вы, горе-стрелки, неужто мне самому придется спуститься и прикончить эту мерзавку топором? Что на тебя нашло, Ульрих? Будь у тебя бутылочка пива, ты и стрелял бы лучше, верно?

– Конечно, папаша, – отвечал немец.

– Могу предложить только надтреснутую трубку. Хочешь подымить немного?

– Хочу, папаша.

– Ульрих, – сказал юный марсовой, – смотри не сломай древнюю реликвию! Ее еще дед Каменной Башки курил, она черт знает из каких краев!

– Из Малой Азии, осел ты этакий! – воскликнул боцман.